Киселев зависит не от оператора, понятно, но от сложной иерархической структуры, работающей на его шоуменский имидж. Его, как короля, играет свита – когда он задвигает ее на задний план, очередная передача неизбежно оборачивается провалом. Вместе с тем он един в двух лицах – и как ведущий авторской программы «Итоги», и как один из руководителей (и совладельцев) НТВ. То есть на поводке – длинном или коротком, на этот счет можно спорить – ему приходится держать себя самого.

Политику НТВ (она же, разумеется, политика Гусинского) можно считать более или менее последовательной. Идеалом здесь считается создание либерального государства и гражданского общества. А практически реализуемым приближением к идеалу – либерально-компрадорский режим плюс свобода слова. Березовский и те, кто за Березовским, напротив, тяготеют скорее к буржуазному национализму в рамках управляемой демократии. Здесь, правда, имеется логический изъян: управляемая демократия в состоянии управлять и Березовским, а это представляется ему неприемлемым. Поэтому пиночетовская модель в какой-то мере манит, а в какой-то – отталкивает (или отпугивает) обоих олигархов от СМИ. Точнее – то манит, то отталкивает.

Гусинский строил свои СМИ как бизнес-империю, обладающую в то же время и политическим влиянием. Березовский свои – как недоходные (а то и прямо убыточные) инструменты политического влияния. Наряду с прочим это означает, что СМИ, входящие в МОСТ, и их лицо – Киселев – обязаны быть или казаться респектабельными. Тогда как СМИ Березовского запрограммированы на «отмороженность», правда, освященную призрачным присутствием государства на Первом канале.

При всем риторическом мастерстве обоих ведущих шоуменов, Киселева и Доренко, поменяться каналами, а следовательно, и ролями, им было бы непросто. Аудитория Первого канала существенно многочисленнее, аудитория НТВ – успешнее. В целом силы равны, хотя, что показали выборы, не электорально равны.

Партию влияния выстроил все же скорее Гусинский. Из правящей (в 1996-м) она превратилась в оппозиционную (к 2000-му). Причем оппозиционность эта должна нарастать вплоть до какого-то качественного скачка, взрыва или слома (независимо от природы или направленности самого этого фактора). Березовский с Доренко (а также с Леонтьевым, Невзоровым и Шереметом) выстроили избирателей к виртуальным урнам, природа которых также подлежит уточнению.

Стратегия Первого канала оказалась более удачной – тут и однозначная поддержка войны в Чечне, и антиамериканизм об руку с ура-патриотизмом, и антиолигархический пафос, и, конечно, кандидат в президенты, которому НТВ смогло противопоставить и противопоставляет до сих пор только одноименную куклу. Антиолигархический пафос Первого канала, пусть и наигранный, мог сойти за подлинный, тогда как антиельцинизм НТВ, пусть и подлинный, выглядел – с учетом недавнего прошлого – несколько наигранным.

И все же главную роль сыграло численное неравенство аудитории двух каналов, которую НТВ не смогло компенсировать активностью «продвинутого» меньшинства. Во многом и потому, что само это меньшинство оказалось расколотым.

Первый канал явил стране охлократическое телевидение, рупором и лицом которого и стал Доренко. НТВ пыталось апеллировать к разуму, не сведя концы с концами в собственном прошлом, не говоря уж о настоящем и будущем. Эта растерянность легко прочитывалась на малопассионарном лице Киселева – несомненно, проигравшего в войне за избирателей. Другое дело, что закончилась она без выявления победителя. Или, перефразируя и дополняя Хемингуэя: