– Малой! Тебя только за смертью посылать! – хриплым грубым басом крикнула женщина на чужом языке и повернулась к Галхарду. – Проходи, проходи, почтенный гость! Угощайся, поешь как следует!

Советник прекрасно знал этот язык и говорил на нём, практически без акцента. Сеаритский. Всеобщий язык торговли и коммерции, берущий своё начало в уникальном, единственном во всём мире городе-государстве Сеарите.

– Иностранка, господин. Очень грубые манеры, – прошептал посыльный.

– Малой! – женщина достала из подола кружевного платья мятую купюру и с грохотом шлёпнула её на стол. – Это тебе за работу. А теперь прочь отсюда, и чтобы я тебя не видела больше!

Паренёк робко взял деньги, поклонился и поспешно вышел из шатра. Галхард усмехнулся и сел напротив женщины, поставив бутылку ликёра.

– Всегда приятно сесть за один стол с дамой, чьи манеры полностью соответствуют её стати и красоте, – с явной двусмысленностью фразы произнёс Галхард.

– Знавала я любителей силапорской ослиной мочи и поприветливей. А этого солдатика что, пришили к вашему гузну? – Женщина устремила взгляд на майора и перешла на имперский. – Офицер позволит даме остаться с мужчиной наедине? Не волнуйтесь, целомудрию вашего патрона я не угрожаю.

Галхард кивнул майору. Тот нехотя отошёл в сторону.

– Так, мальчики, вы тоже, – продолжила женщина. – Дайте маме поговорить с гостем наедине.

– Мам, мы ещё не покушали! – взмолился высокий, крепкий мужчина с густой чёрной бородой.

– Не спорь с матерью! Дайте делом заняться!

Мужчины отошли на почтительное расстояние, но не они, ни майор, не теряли стариков из виду. Галхард вздохнул и покачал головой.

– У вас прекрасные дети, миледи. Очень похожи на вас. Особенно тот, с усами.

– Вот спасибо. Вот комплемент-то. Именно тот, что ожидает услышать любая дама – что она похожа на огромного бородатого усатого мужика. Понятно, почему у тебя бабы нет.

 Галхард потянулся к нагрудному карману и вытащил изящный портсигар с серебряной чеканкой.

– Я всё ещё молод и полон сил. У меня всё впереди. Папироску?

Женщина скривила губы.

– Табак хоть рестанский? Не ваше имперское сено?

– Для вас только лучший, с южных островов.

Женщина взяла одну и прикурила.

– Ох, знакомая партия. Я всё гадала, кому моя контрабанда уходит.

– Кто в нашем мире не без греха? – произнёс Галхард.

– Не мы такие, жизнь такая, правда, Аврельский надзиратель? – с ухмылкой женщина сделала затяжку – Я Роза, кстати. Мама Роза.

Галхард изменился в лице. Взял бутылку ликёра, налил полный стакан и залпом осушил.

– Тот человек давно умер, – резко сказал советник.

– Ты мне тут дешёвым драматизмом в уши не лей. Перед жеманными имперскими рожами будешь трагического героя корчить. Я-то прекрасно наслышана, как ты и людей убивал и судьбы калечил. Да, чуть не забыла спросить – твоя бывшая студентка вопрос передаёт. Очень ей интересно, ты на турнире играть будешь за белых или за чёрных?

– Я слишком стар для больших шахмат, – ответил Галхард.

– Вот опять. Говоришь слова, а слышится как пердёж в лужу. Не сыграешь ты, сыграют тебя, ты же это понимаешь?

Галхард протянул руку к ликёру. Роза сделала новую затяжку.

– Мда-а. Кушай ликёрчик, кушай. До последней капельки. Авось на дне яйца свои найдёшь, – сказала она и взяла свою кружку двумя пальцами, оттопырив мизинец. Галхард сделал глоток из бутылки и с грохотом поставил на стол.

– Я был вежлив с тобой, Роза, но ты, старая перечница, не того масштаба фигура, чтоб со мной так говорить. Ты не жила мою жизнь, я не жил твою. И явно не с тобой я буду обсуждать, кто кого играет в этой жизни. Передай Соне: я дам ответ, когда посчитаю нужным.