Под взрыв аплодисментов и одобрительных выкриков Галхард выпил ещё один стакан. Потупивший взгляд камердинер пробормотал что-то невнятное и поспешно удалился прочь. Раскрасневшийся Галхард плюхнулся обратно на стул.

– Прекрасная речь, почтенный советник. Однако такими темпами вы действительно скоро перетрудитесь, – сказал майор.

– Я был почётным тружеником, когда вы ещё не родились, милейший. Вот вы смеётесь, а дело, что я делаю – крайне важное и ответственное! На таких честных работягах, как они и держится наша империя. Значит, мы, правящий класс, обязаны о них заботиться. Давать не только возможность честно трудиться, но и честно отдыхать. Скажите – как добрый человек будет отдыхать, если у него плохой алкоголь? То-то же! Потому совсем не стыдно, а я считаю, даже почётно нам помогать людям в столь непростом деле. И я буду трудиться, пока не упаду от усталости!

– И ведь это действительно то, что вы думаете, – в некотором изумлении произнёс майор.

– Да, это так, – кивнул Галхард. Отдалённо, периферией сознания, он чувствовал разум своего собеседника – молодой, перспективный, быстрый разум, и невольно испытал чувство зависти.

Очень редко рождаются дети с определёнными умственными способностями. Они учатся быстрее сверстников, отличаются сильными аналитическими способностями и крайне чувствительны к чужим эмоциям. В период полового созревания у них происходят кардинальные перемены в работе мозга. Некоторые открывают в себе способность влиять на чужие эмоции, заглядывать в чужие разумы и даже причинять боль силой своей мысли. Имперские учёные назвали это явление ментализмом.

Как правило, менталист был обречён стоять на службе у сильных мира сего. В противном случае он рано или поздно подвергался уничтожению – слишком велик был страх перед читающими мысли. Галхард также был менталистом, самым редким из них – тем, кто видел ложь. Но сравнительно позднее раскрытие этого дара позволило мужчине самому выбирать жизненный путь. Сам советник видел иронию в том, что, даже обладая редчайшей возможностью для менталиста – правом выбора своего пути – он всё равно оказался на службе государства.

Способность к правдовидению имела и существенный недостаток – сам менталист не был способен на ложь. Если такой человек только попытается произнести заведомо ложное утверждение, то на его разум обрушится страшная боль. Ноги подкосятся и тело начнёт биться в страшных судорогах. Поэтому считается, что словам правдовидца можно доверять полностью – он всегда говорит то, во что сам верит.

Галхард закрыл глаза и прислушался к ощущениям. Разумеется, в толпе тут и там мелькали вспышки лжи, которые он воспринимал как чёрные всполохи на цветастом полотне чужих разумов. Изумление майора виделось как тонкое бледно-голубое течение. Нечасто в людях встречается возможность так искренне удивляться.

В стороне солдат возник небольшой всплеск оранжевого. Советник открыл глаза.

– Майор, кто там порывается?

– Посыльный мальчишка какой-то. Привести? – ответил майор.

– Будьте любезны.

В шатёр вошёл стройный юноша – судя по одежде, работник на сегодняшней ярмарке.

– Господин, вам передали, – протягивая невзрачную бутылку, сообщил молодой человек.

– Кто передал? – тут же спросил военный.

– Майор, это же силапорский ликёр! – немного ослабляя воротник, сообщил Галхард. – Молодой человек, где же этот великолепный ценитель? Я определённо должен выразить свою благодарность лично!

– Почтенный советник, позвольте проводить вас. Они сняли себе шатёр.

– Майор, не теряем ни минуты! – сказал Галхард.

Немного в стороне от общих гуляний располагался навес из грубой парчи, под которым был установлен длинный крепкий дубовый стол, засыпанный различными мясными деликатесами. Мясо вяленое, копчёные окорока, свиные рульки, говяжьи стейки, печёные гуси в яблоках. По центру стола, яростно уминая окорок, сидела крупная женщина в возрасте. Галхард невольно восхитился: очевидно, что большая часть её объёмов – это не жир, а мышцы. Справа и слева от неё то и дело подливая спиртное и, передавая мясо, суетилось несколько крепких мужчин.