В связи с изложенным необходимо остановиться на положении о разумном сроке получения согласия. В настоящее время в гражданском законодательстве отсутствует понятие «разумного срока». Статья 190 ГК РФ определяет, что «установленный законом, иными правовыми актами, сделкой или назначаемый судом срок определяется календарной датой или истечением периода времени, который исчисляется годами, месяцами, неделями, днями или часами. Срок может определяться также указанием на событие, которое должно неизбежно наступить». Применительно к п. 2 ст. 157.1 ГК РФ мы не можем точно указать календарную дату, период времени или ожидаемое событие, что, на наш взгляд, может привести к негативным последствиям при регулировании рассматриваемых правоотношений.

Привязка к разумному сроку в данном случае страдает чрезмерной неопределенностью и требует уточнения, т. к. неопределенно длительное, ничем не обоснованное затягивание ожидаемого согласия на совершение сделки можно рассматривать как помеху проявления воли заинтересованного в сделке субъекта и его контрагентов. Так, В.А. Болдырев предлагает вместо «разумного» установить в ст. 157.1 ГК РФ диспозитивный и максимальный сроки получения согласия на совершение сделки[47].

Согласно п. 2 ст. 314 ГК РФ «в случаях, когда обязательство не предусматривает срок его исполнения и не содержит условия, позволяющие определить этот срок, а равно и в случаях, когда срок исполнения обязательства определен моментом востребования, обязательство должно быть исполнено в течение семи дней со дня предъявления кредитором требования о его исполнении, если обязанность исполнения в другой срок не предусмотрена законом, иными правовыми актами, условиями обязательства или не вытекает из обычаев либо существа обязательства». Со своей стороны, полагаем целесообразным использовать указанное положение по аналогии закона, закрепив в п. 2 ст. 157.1 ГК РФ условие о том, что согласие на совершении сделки должно быть дано в течение семи дней после получения обращения лица, запросившего такое согласие, если иной срок не установлен законом, иными правовыми актами, условиями обязательства или не вытекает из обычаев либо существа обязательства.

В п. 55 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. № 25 дается разъяснение о том, что согласие на совершение сделки может быть выражено любым способом, за исключением случаев, когда законом установлена конкретная форма согласия. При этом важно помнить, что молчание не считается согласием на совершение сделки, за исключением случаев, установленных законом (п. 4 ст. 157.1, п. 4. ст. 468, п. 2 ст. 540, п. 2 ст. 621, ст. 684, п. 4. ст. 837, п. 3 ст. 995, ст. 1016 ГК РФ).

Согласие на совершение сделки в большинстве случае подразумевает под собой активные действия лица, его дающего, которые выражаются в устной, письменной форме, конклюдентных действиях. Важно также, чтобы и лицо, которому адресовано согласие, с уверенностью могло полагать, имея при этом соответствующие доказательства, что такое согласие им получено. В противном случае доказать получение согласия будет просто невозможно. В связи с этим форма выражения согласия на совершение сделки должна выполнять две важнейшие функции. Во-первых, довести волю лица в отношении совершаемой с его одобрения сделки как самому заинтересованному в ней лицу, так и его контрагентам по сделке. Во-вторых, предоставить заинтересованному лицу доказательства получения такого согласия. Из всех возможных форм (устная, письменная, конклюдентные действия) волеизъявления наиболее предпочтительной вследствие четкости фиксации является письменная форма. Учитывая, что норма ст. 157.1 ГК РФ носит общий характер, более эффективным средством правового регулирования представляется закрепление в ней правила о возможности выдачи согласия в простой письменной форме, если иное не установлено законом либо соглашением сторон.