– Мы – за моральное единство народа. Наша задача – мобилизовать массы. Наше освобождение для нас – не праздник и не отдых! Оно обязывает нас к выполнению долга: продолжать борьбу против деспотов в интересах народа. Деспоты приходят и уходят, народ – остается!

– Правительство стоит за то, чтобы все вопросы решались мирно. Вы же постоянно подчеркиваете необходимость борьбы. Как это понимать? – выкрикнул юркий, непоседливый, нетерпеливо оглядывающийся по сторонам человек неопределенного возраста.

Стало сразу понятно, что здесь присутствуют не только журналисты, но и кое-кто из СИМ, Службы военной разведки. Не приходилось сомневаться: уж кто-кто, а платные агенты разного рода разведслужб прекрасно обучены провокации. От них можно ждать чего угодно.

– И ты веришь, что Батиста стоит за мирное урегулирование кубинских проблем? И вы, присутствующие здесь, тоже верите, что Батиста действительно стоит за мир в стране?

Вслед за этим вопросом, после короткой паузы, Фидель продолжил:

– Да, мы, кубинцы, считаем, что главное для нас – свобода! Разве не так? А разве возможен мир без свободы? О каком мире можно говорить, если в стране царит насилие? Если на шею народа Батиста накинул ярмо? Будем идти к Звезде!

Политическая дуэль завершилась. Монкадисты запели национальный гимн. Когда все уже начали расходиться, Армандо Местре подошел к Хуану Альмейде – они были друзьями задолго до штурма Монкады – и произнес: «Нет, не дадим этим скотам нажить на нас политический капитал».

…У псевдореволюционеров нет другой заботы, кроме того, чтобы расколоть Движение и поделить его останки, как стервятники, потому что они – жалкие политиканы, не способные искать и готовить людей.

Они не удостаивают Движение уважительного отношения и стремятся лишь использовать его членов в качестве пушечного мяса…

Нет! Нужно иметь достоинство.

Нужно уметь заставить уважать себя.

Фидель Кастро. Письма из тюрьмы

Ночь монкадистам пришлось провести на Пиносе, так как пароход «Эль Пинеро» с острова на «материк» отправлялся только на рассвете. В ожидании освобожденных узников все столпились на пристани в Батабано, куда обычно причаливает этот пароход, прибывающий с Пиноса. «No hay donde poner una paja», – сказал кто-то из встречавших. «Estar hasta los topes», – поддержал его девичий голос. Все это означало: «яблоку негде упасть». Сюда съехались, казалось, все руководители комитетов по освобождению монкадистов. Среди встречающих можно было увидеть никогда не теряющегося, изобретательного на выдумки Эмилио Альбентосу и сосредоточенного, погруженного в себя Кандидо Гонсалеса. Стоял рослый, обстоятельный Пепе Смит. Оба они вскоре станут верными соратниками Фиделя, по прибытии в Мексику будут включены в состав первого контингента формировавшегося там ядра победоносной Повстанческой армии. Революционный Сантьяго представляли Лестер Родригес и Франк Паис. Здесь-то Франк, один из немногих жителей Сантьяго-де-Куба, прислушавшихся к выстрелам за стенами казармы Монкада 26 июля 1953 года, впервые увидит того, кто вел повстанцев на штурм. Он первым пришел к стенам казармы на рассвете и надеялся в случае необходимости помочь штурмовавшим.

Пароход уткнулся в пристань. Сотни рук потянулись к героям Монкады. Радость переполняла сердца встречающих. И каждый из них мог с чистой совестью сказать, что в их освобождении есть и его доля.

Из Батабано в тот же день бывшие узники и сопровождавшие их лица выехали на поезде в Гавану. На вокзал пришли тысячи людей: известные журналисты, профессора Гаванского университета, адвокаты, врачи и, конечно, студенты. Острый взор Фиделя из множества лиц выхватил лицо бесстрашной журналистки Пасториты Нуньес, сподвижницы Эдуардо Чибаса, так много сделавшей для того, чтобы как можно выше поднять знамя Монкады в самые черные для повстанцев дни поражения.