Юный Феликс Эльмуса (младший) страстно упрашивал своего отца, члена генерального штаба вооруженной колонны Феликса Эльмусу Агаиссе включить его в состав экспедиционеров. Но получил лишь короткую записку: «Мой любимый сын! Пишу кратко, чтобы только сказать тебе, чтобы ты никогда ничего не боялся в жизни. Будь храбрым, честным, не бойся опасностей. Твой отец не смог победить. Оставляю тебе свое имя, чтобы всегда нес высоко. Позаботься о трех твоих братьях. Твой отец, который тебя, Фелито, никогда не забывает. Одно место на Карибах. 24/56».

К этой записке были приложены еще две: «Дорогая мама, твои дети будут жить вечно. Одно место на Карибах. 24/56». «Моя любимая сестра, всегда живи с чувством, что люди умирают, идеи – никогда. Марта и Фелито, всегда гордитесь своей фамилией. Позаботься о моих детях, как и я хотел бы заботиться о твоих. Всегда помогу тебе. Твой брат, который тебя любит. На Кубу скоро придет свобода. Одно место на Карибах. 24/56».

Приведенные здесь изречения, озвученные мысли десантников воспринимаются мною как неповторимые эпитафии к их короткой жизни, где нет места личной корысти. А есть, возможно, стремление подняться над приземленностью бытия, возвысить себя до уровня идеи, взятой на вооружение Фиделем, и надежда сплотиться вокруг его личности и имени, ставших знаменем всеобщей борьбы. Как знак избранника Судьбы воспринималось каждым право увидеть себя в составе экспедиции на «Гранме».

Духом самоотверженности проникнут каждый шаг руководства, формировавшего вооруженный отряд. Оно не чуралось черновой работы: от сбора средств на вооружение отряда – противники из лагеря так называемой «оппозиции» издевательски окрестят это «попрошайничеством» – до ремонта дышащей на ладан яхты.

Такие яркие личности, как Хуан Мануэль Маркес Родригес и Феликс Эльмуса Агаиссе – имена, широко известные на Кубе, – публично порывают с «достославными» оппонентами монкадистов в лице лидеров ортодоксов и аутентиков6 и открыто присоединяются к Фиделю, заявившему о продолжении вооруженной борьбы против режима Фульхенсио Батисты.

Выступая перед кубинской диаспорой в США, Хуан Мануэль Маркес взывает к совести, разуму, патриотизму своих соотечественников. Весь свой талант оратора он – на правах заместителя Фиделя – подчиняет заботам об ускорении отправки предстоящей экспедиции:

«Мы говорим сегодня, чтобы иметь возможность отчалить завтра на боевом корабле. Вчера вечером мы слушали митинг SAR (имеется в виду Общество друзей республики). В основном все то, о чем там говорилось, не отражало чаяний народа. Мысли народа были высказаны голосом молодежи, которая кричала: „Революция! Революция!” Я не понимаю известных оппозиционеров, которые провозглашают бесполезный путь автономизма. Исторический опыт показывает нам, что бесплодными были усилия Хиберга, Монторы и Вароны, чьи блестящие стихи ничего не могли сказать. Прав был Хосе Марти.

Как и тогда, сегодня у нас есть знаменосец, который зовет нас к новой борьбе за независимость. [Фидель сидел рядом и внимательно слушал]. Много борцов пало за Родину. И с этой высоты мы не можем не думать об ином пути, который избавил бы нас от кровопролития. Никто не жаждет пугала войны, но она предпочтительнее той бесславной летаргии, в которой живет отечество. Не находят пути те, кто ищет сомнительный выход из современного хаоса. Вспомните Гитераса, Агостини и восемьдесят погибших в Монкаде. Они просят отмщения. Нет иного пути кроме революции. Нет безумных плакальщиц, которые могли бы воскресить имена героев. В память о них клянемся с поднятой рукой, что в 1956 году Родина станет свободной».