– Хорошо, спасибо, мисс Фиш.

В бухгалтерии нам выдали данные за последние два года. Донован не единственная, кто получал деньги на руки. В большинстве случаев, все понимают, для чего просят наличный расчет, но никто не придает этому особого значения, пока значение этому не придаст сводка новостей или визит полиции. Я вынес этих людей в отдельный список, чтобы позже сделать запрос еще и на них. Джон бросил документы на заднее сиденье машины и устало прижал голову к рулю.

– Скажи, что твоя поездка была более удачной.

– Нет. Впустую потратил время.

– Могу я спросить о подробностях? – он говорил об этом вскользь, чтобы обмануть меня ложным безразличием; но за два месяца я хорошо его изучил, чтобы за каждым его таким шагом, видеть фальшь.

– Я разговаривал с сшивателем, который проходил обвиняемым по старому делу. Картель занимался производством оболочки. Состав образца совпал с тем, что добыли сшиватели по нашему дулу. И я говорю о полной идентичности, а не частичном сходстве. Такое встречается крайне редко. Вероятность разрыва 57 %. Меньше, чем у многих. Между Картелями существует тесное взаимодействие, но когда кто-то один заполучает «технологию» на ранг выше других, он стремится сохранить ее в рамках узкого круга.

– Ты говорил с Бари Армстронгом? – обычно Джон уходит от прямого контакта глазами, но именно сейчас, он смотрел на меня в упор, и не было ни намека на то, что он сдаст позиции и оставит вопрос без ответа. – Ты запросил в министерстве его дело, и ты не первый раз его просматриваешь.

– Не знаю, что ты ожидаешь услышать, но никаких скрытых мотивов здесь нет. Мой отец был завязан со многими на черном рынке. И наличие таких совпадений, как это, лишний повод просмотреть дело еще раз.

– До этого ты не ходил к Армстронгу лично. Почему сейчас?

– Могу задать тот же вопрос тебе. – он понимал, о чем я говорю, но не собирался отвечать, пока я не загоню его в угол – Как ты и сказал, я ни раз читал дело отца. И хорошо помню, кто донес на него. Если хотел узнать что-то про отца моего или своего не важно, в напарники меня было брать не обязательно.

Он ничего не сказал, лишь отвернулся и сильнее сжал руль.

– Мой отец сболтнул что-то твоему и тот заложил его полиции вместе с Картелем. А через пару дней Смита-старшего убили. Отец не был злопамятным, в отличии от своих посредников. Как мы знаем, на черном рынке можно встретить кого угодно: сшивателя, полицейского. Возможно, я разочарую тебя, но мне было шесть лет, когда отдел пришел за мной. Я знаю не больше твоего. Об этом, можно было догадаться самому. Или ты хочешь убить меня? Отомстить за отца, который выбрал работу вместо дружбы? Или покрыть его вину работой со мной, сыном убийцы…

Я ждал от него чего угодно, но не удара. Я даже не видел, как он поднял руку и замахнулся. Он схватил меня за ворот куртки, притянул к себе и сомкнул руки на шее. Я привел его к тому, что он хотел сделать давно, и что, возможно, ему было нужно, чтобы перестать цепляться за мое имя, и, наконец, понять, что мне фиолетово до его чувств, до нашего прошлого и до того, что он сам себе напридумывал. Но у нас есть общая работа. И ее качество хромает от переизбытка личного в команде. Он продолжал удерживать меня, но хват начал слабеть и постепенно, и в какой-то момент он будто обессилел. Злость ушла, и он виновато вернулся на своей место. Он сам не знает, для чего я здесь и что хочет получить от меня. Возможно, месть и раскаянье ему требуются одинаково.

– Извини, я не должен был. Я потерял контроль.

– Да, на тебя это не похоже. Но удар кривенький получился. Будешь держать так пальцы, сломаешь их.