Та пожала плечами:

– Не принял всевышний его душу к себе, вот и мечется она, не зная покоя.

Врач недоуменно посмотрел на нее:

– Вы это серьезно, Анет?

– А что? Мне мама рассказывала, а ей ее бабушка. У них в деревне пропал сосед. Ушел в лес на охоту и не вернулся. Целую неделю искали, не нашли. А через год дедушка наш заболел странной болезнью, никого не узнавал и все рвался куда-то, его даже привязывали к кровати. Думали, умрет скоро. А тут жена соседа этого к бабушке зачем-то пришла. Дедушка ее увидел, упал перед ней на колени и закричал, чтобы она его из ямы вытащила, холодно ему там. Соседка перепугалась. Святому отцу пожаловалась. А тот сказал, чтобы они дедушку в лес отвели. Собрались они вместе с мужчинами, дедушку взяли, он и показал ту старую забытую волчью яму, а там скелет нашли соседа нашего. Он провалился туда на охоте и умер там. А вот душа его вошла в нашего дедушку и показала эту яму холодную. Дедушка после этого поправился. Правда, в полицию его забирали, допытывались, что он убил. Но вскоре отпустили. Я думаю и здесь, – Анет пристально посмотрела на врача, – душа Наполеона мечется, хочет сказать что-то, а мы отмахиваемся, как от суеверия.

– Хватит, Анет. Это все предрассудки. Люди выдумывают всякую чепуху, а потом верят в свои же небылицы.

– Как знать. Хочется же во что-нибудь верить, мсье Дюран.

– В себя надо верить, в себя, – Мишель нахмурился. – А теперь оставьте нас.

Анет и санитары вышли из палаты. Дюран подошел к кровати пациента.

«Душа Наполеона. Что она нашла в этом тщедушном теле? Что она хочет нам сообщить? Чего еще не сделал император там, тогда? Кажется, русский психиатр Невзоров тоже склоняется к тому, что души давно умерших беспокоят живых, и чаще психически неустойчивых. Пока что это его версия».

Телефонный звонок сотового телефона прервал размышления:

– Але, Мишель, здравствуйте. Это Невзоров.

– О! Николай Васильевич! Как это у вас говорят, легки на помине.

– А вы что, вспоминали про меня?

– Да, только что.

– Ну так все очень просто. Я думал о вас и решил позвонить. Помните, Мишель, про наш разговор о переселении душ этой весной, когда я был у вас в Париже, на симпозиуме?

– Да, конечно, – удивленно ответил Дюран. – А почему вы спрашиваете?

– Дело в том, Мишель, что я намерен провести эксперимент, пока негласный. Сами понимаете, вопрос о душе довольно щепетильный. И в этом отношении мне нужна ваша помощь там, у вас, во Франции.

– И в чем она должна состоять?

– Дело в том, что наши с вами пациенты чаще других мнят себя Наполеонами. И вот у вас легче провести эксперимент, так сказать на родине у императора, в обстановке ему знакомой и родной. Мне кажется, ваши памятники времен Наполеона, картины, обстановка дворцов могут спровоцировать пациента на какие-нибудь воспоминания и тем самым поговорить с самим императором, – голос Невзорова в конце фразы прозвучал возбужденно. – Вы понимаете, Мишель, поговорить с самим Наполеоном.

– Простите, Николай Васильевич, – как можно мягче сказал Дюран, – но я пока не готов принять вашу догадку о переселении душ.

– Это не моя догадка, Мишель! – вскричал Невзоров. – Вся история человечества говорит об этом. Тем более что для проведения подобного эксперимента у нас здесь есть все основания, и, как мне кажется, довольно веские. В случае удачи я предоставлю вам видеоматериалы.

Император стоял у окна и смотрел во двор. Во дворе охранная рота английских солдат выполняла строевые упражнения. Уильям, командир роты, решил опять взбодрить своих залежавшихся подопечных. Здоровенного роста, он внушал к себе уважение.