– Так ведь Сокольников на охоте был убит. На несчастный случай не похоже.

– Да, очень удобно. Сразу никто толком не поймет: кто стрелял? Зачем стрелял? Охота – она и есть стрельба. Я в тот день в Казани был по делам – это упреждая ваш вопрос о моем местопребывании. Сокольников и попросил меня, чтобы я обстоятельно, своими операторами, местный аквапарк отснял. Сюжет попросил сделать для доклада на городском совете. Уж очень он хотел такой же аквапарк у нас в городе построить. Теперь вряд ли получится.

– Почему?

– Место, где он хотел построить этот аквапарк, уж очень кому-то приглянулось. А сейчас нет Сокольникова, нет идеи, нет главных претендентов на землю, – Игорь Петрович внимательно посмотрел на Устиновича. – Вот такая вот, стало быть, была охота.

Капитан молча посмотрел на директора. В дверь постучали.

– Войдите, – излишне громко крикнул директор, – вот мой редактор новостей, Вишняков Павел Васильевич, – представил директор вошедшего. – Это следователь прокуратуры, капитан Устинович. Павел Васильевич, помогите товарищу капитану в его вопросе. Он вам на месте все обскажет. Вы только не затягивайте.

– Хорошо, Игорь Петрович, все сделаем. Прошу вас, товарищ капитан.

Устинович с Вишняковым поднялись на третий этаж и вошли в комнату с надписью на двери «Архив». Сидящая за монитором девушка вопросительно посмотрела на вошедших.

– Ритуля, Игорь Петрович просил удовлетворить все запросы товарища капитана.

– Прямо-таки все? – девушка томно посмотрела на Устиновича.

– Все, что в твоих силах и объемах нашего архива. Так что не буду вам мешать. Если что, Ритуля знает, как меня найти, у нас срочный материал в работе, – поспешно откланялся Вишняков.

– И что вас интересует, товарищ капитан? Я так полагаю, вы из полиции? – спросила Рита потускневшим голосом.

– Да, из прокуратуры. И интересуют меня выступления нашего мэра Сокольникова на различных городских мероприятиях за последние два года. И, пожалуй, его предвыборная агитация. Игорь Петрович говорил, что ваша телекомпания очень хорошо освещала его предвыборную кампанию. Сделайте, пожалуйста, нарезку сюжетов таким образом, чтобы присутствовал только Сокольников, без лишней воды.

– Слушаюсь, товарищ капитан, – отрапортовала Рита.

– Простите, Рита, за официальный тон, – смягчился Устинович, – можно прямо сейчас найти его предвыборные материалы? Остальные можно и попозже.

– Сейчас попробую. Вам копию на диск или флешка есть?

– На флешку. У меня всегда с собой чистая флешка имеется.

Александр сидел на скамье в скверике напротив книжного магазина. До окончания работы Елены оставалось еще более получаса времени, как раз чтобы подвести некоторые итоги. Хотя по его линии расследования итогов не наблюдалось. В основном он выполнял поручения доктора Невзорова, а в своем направлении не продвинулся ни на шаг. Если не считать появления новой версии убийства Сокольникова из-за участка городской земли, которую он услышал из двух уст. «Версия, конечно, веская, но и заказчики убийства тоже не дураки. Убрать мэра и сразу предъявить права на землю – верх глупости. Другое дело, если участок сразу перепродать третьему лицу, который, как говорится, ни сном ни духом. Перепродать, даже не выставляя на торги. Только поспособствовать через своих людей и людей из комитета по приватизации, чтобы участок ушел в нужные руки. Тогда дело вообще дрянь. Киллер давно гуляет по Парижу, а может, уже на пути к богу. Винтовка, найденная на месте преступления, абсолютно чистая, нигде не светилась. Остаются члены комитета по приватизации, особенно те, которые будут настаивать на выставлении на торги этого участка. Если вообще дело дойдет до торгов. Можно и без этой процедуры обойтись. Вряд ли кто захочет спорить из-за этого клочка городской земли, политой кровью мэра. Местные олигархи точно не станут. Стало быть, пришлый и несведущий. А если дело так, то надо срочно проводить прокурорскую проверку по проведению торгов городского имущества и выяснить, куда ушла или уходит земля городская. Ну а дальше, выявив владельца, можно просто предъявить ему обвинение в убийстве мэра с целью завладения участком. Ход грубый, но попробовать надо. И тут два пути: либо сотрудничество со следствием, что маловероятно – жирный кусок затмевает разум; либо полное непонимание и недоумение, и даже возмущение – фактов-то никаких. А вот если помочь Невзорову в его экспериментах, то, возможно, это поможет в раскрытии преступления. Если Палин среагировал на брата Сокольникова, то почему бы этому Палину, допустим через душу Сокольникова, не рассказать Николаю Афанасьевичу по этому самому участку более подробно. Наверняка кто-то приходил к мэру, предлагал сделку, и, скорее всего, не раз и не два. Теперь надо только эти моменты целенаправленно освежить в памяти у Палина. Вернее, в душе Сокольникова. И появится клиент, а там и ниточка. Сокольников должен назвать его имя, раз про духовку из детства вспомнил. Опять же вода на мельницу доктора, лишний аргумент в пользу Невзорова».