Они шли все дальше и дальше, пока, наконец, совершив несколько резких поворотов, не вышли к длинному берегу озера, покрытому невысокой изумрудной травкой.

– Дошли, наконец, – выдохнул Юстас, слезая с коня.

Рыцари вплотную приблизились к воде и переглянулись, не зная, что делать дальше.

– Что теперь? – спросил Колдуэлл.

– Нужно излить душу, – просто пояснил Харрингтон. – Расскажи свой самый заветный секрет.

– Не стану я тебе ничего рассказывать! – ощетинился Юстас.

– Да не мне, олух, озеру!

– А… тогда ладно, – он прокашлялся, словно готовясь произнести торжественную речь, и слегка наклонился. – Я с ранних лет работал сапожником, пока не решил стать настоящим рыцарем.

Ничего не произошло.

– Молодец, – подбадривал Арчибальд, – расскажи теперь, чего ты больше всего боишься…,разумеется, озеру.

– Твоей жены, – боязливо пробормотал Юстас. – У нее такое лицо, словно в детстве его переехали повозкой… трижды…

Харрингтон замотал головой, словно бы отгоняя назойливые слова, жужжащие у него в голове.

– А… з-знаешь, чего я больше всего боюсь? – спросил он, показательно обращаясь к озеру. – Того, что мой друг однажды снимет рядом со мной свои сапоги! Да, мне бы очень не хотелось умирать от удушья!

– И снова… ничего, – спокойно пробормотал Юстас. Он был настолько глуп, что наверняка не смог бы уловить в его словах скрытое оскорбление. – Я честен с тобой, озеро… Сделай меня рыцарем, я очень хочу быть королем! Я уже и прошение подал.

– Что т-ты с-сделал?! – вскрикнул Арчибальд, заикаясь и брызжа слюной от гнева.

– Хочу вступить в придворную свиту, – тем же тоном объяснил Колдуэлл.

– Но это было последнее место! Ты ведь знал!! М-мы должны б-были обсудит это!! Предатель!

– Ты уверен? – искренне удивился тот.

Харрингтон издал пронзительный крик и, выхватив из ножен меч, хлестким ударом рассек доспех друга. Бездыханное тело, покачнувшись, упало на спину с громким всплеском. Секунду – другую Арчибальд осмысливал произошедшее. Меч выскользнул из его дрожащих рук и упал в воду. Он широко раскрыл рот – к нему только что пришло озарение.

– Говорить озеру,… – шепотом промямлил он. – Ну, конечно! Буквально… прямо под водой!

Он с трудом вынул ноги, увязшие в илу, и скорее помчался на глубину. Окунувшись с головой, он принялся неразборчиво бормотать свои истинные секреты и тайны, все самые сокровенные желания столько времени, насколько хватило воздуха. Когда настал момент торжественного восхождения из глубин, Арчи не шевельнулся. Он бешено колотился в стальной ловушке, покалено увязнув в рыхлом дне озера, словно в болоте. Харрингтон боролся до тех пор, пока последний пузырек воздуха не выскользнул из его разинутого рта и не поднялся вверх, к неподвижной кромке воды.

Очередные бедолаги пали жертвами беспощадного леса. На сей раз не по вине монстров или другой нечисти, а лишь из собственной глупости, так и не узнав, что Озеро Доблести находилось всего в полумиле от них, на такой же поляне, с таким же берегом, без ужасного ила и с кристально-чистой водой, в которой, я вас уверяю, утонуть невозможно.

Поистине захватывающе смотреть на то, как нечто донельзя маленькое и незначительное вдруг в одночасье перестраивает все свое окружение. Приносит хаос, а порой и прогресс. Разрушает традиции и закономерности. Будоражит умы. Вдохновляет некоторых и разочаровывает большинство.

Для многих, в чей ум уже успели заложить жизненные стереотипы и заведомо ложные представления о том, что хорошо, а что плохо, что нормально, а что напротив – нормой не является, сложно понять всю важность всего незначительного в этом мире. Крах состоявшегося порядка для них – катастрофа. И очень жаль, что лишь один процент из таких людей способен понять, что тот порядок или, лучше сказать,