– Я тоже готов пойти. – Темноволосый мужчина аккуратно расцепил руки беременной жены, судорожно сжимавшие его. В глаза ей он посмотреть не рискнул.

«Ему есть что защищать, – подумал Николай. Всем, всем нам очень хочется жить…»

Если бы только он не привязался к той ошибке в отчете. Если бы он только знал, как далеко могут зайти люди в борьбе за деньги!

Бомба. Конечно. Крушение «Галактики» навсегда изменит ситуацию на рынке. И жизни несчастной сотни пассажиров и экипажа, видимо, стоят дешевле.

Он обо всем догадался. Почему компания настояла именно на этом рейсе, хотя официальный вылет с повторной проверкой предполагался только через месяц. Почему начальство так давило. И почему в пассажирском отсеке так сильно пахло лавандой. Новый запах дурманил и усыплял. И был единственным новшеством на корабле. Огромный ароматизатор, способный поддерживать цветочное благоухание по всем отсекам, располагался в технической зоне.

Ведь сумма, предложенная ему в черном конверте, была выше всяческих представлений о приличии. А он, дурак, отказался.

Надежная система «Галактики» дала сбой – и никто не расскажет о бомбе, если никто не выживет… Убить двух зайцев одним махом – корабль и слишком принципиального аудитора.

Он должен вызваться вторым. Это его ошибка. Не этот мужчина, которого так нежно обнимает жена, а он. Его никто не обнимает и не ждет.

Должен, должен, должен. Вот и руки снова задрожали. Так хочется жить, несмотря ни на что!

– Будем тянуть жребий, – веско сказал капитан и сразу осадил подпрыгнувшую девчушку лет шестнадцати. – Только мужчины.

День был проклят с самого утра. Или с того дня, как он впервые переступил порог «Космотранса».

Николай с трудом сдерживал очередную судорогу, когда тянулся за своей палочкой. Конечно, той самой.

Он бросил долгий взгляд на стюарда, в ожидании застывшего у люка. Тот снова ободряюще улыбнулся. Будто это сейчас могло помочь.

– Система дала сбой, – наверно, в сотый раз повторил капитан, но сейчас он добавил, совсем тихо: – Возможно.

Они стояли в отдалении от остальных людей, жавшихся друг к другу, как замерзшие пичуги. Хотя в отсеке действительно похолодало. Николай нацепил свитер, которым благодарно поделился предыдущий доброволец. Стюард застегнул форменную синюю куртку под самое горло. За пределами «Видовой» будет гораздо холоднее. Даже вблизи от Солнца космос мог убить холодом буквально за минуту.

– Неясно, сколько отсеков пострадали. Каждый раз, проходя в следующую часть вентиляции, вы должны герметизировать двери за собой.

Стюард кивнул, сосредоточенно сведя брови на переносице, а Николай почувствовал, как ледяная капля пота скатилась по спине. За каждым новым люком их мог ждать провал… Так сильно он не боялся с самого детства.

– Связь будем держать по передатчику. – Он протянул небольшую рацию. – У вас не больше часа.

– А что будет через час? – одними губами спросил Николай.

– В отсеке кончится воздух. Возможно, «Галактика» сдетонирует.

Чего-то в этом духе ожидал Николай с самого первого раза, как оторвался от Земли.

Капитан сжал их плечи и кивнул. Подходящих слов уже не находилось. Они рисковали не больше, чем все остальные пассажиры. Вернее, не меньше – если случится провал, то один на всех.

С противным скрипом люк сдвинулся в сторону под усилием стюарда. Николай, как в тумане, чувствовал чужие руки, пропихивающие его вверх, навстречу неизвестности. Перед ним были кеды на тонкой подошве и узкий лаз, пробраться по которому можно было лишь ползком. Металлические стены, эхом разносившие каждый шорох.

Сзади с тем же скрипом вновь закрылся люк. Все остальные звуки отрезало, теперь только они двое и сбившееся дыхание.