– Дура, я тебе предлагаю реальный шанс исправить все претензии с моим отцом на обмен фиктивного брака.

Она уже начинала меня утомлять.

– Я не хочу видеть тебя, не то, что вступать брак, даже если он будет фиктивным.

– Если ты не согласишься, у тебя будут большие проблемы.

– Ты мне угрожаешь? – громко задала вопрос и приподняла брови.

– Предупреждаю, репутация вашей галереи уже испорчена, даже если ты и возместишь убытки.

– Знаешь что? Иди к черту, у меня уже нет галереи! – она развернулась и быстрым шагом удалилась от меня по набережной.

Я смотрел на нее, пока она не скрылась из виду. Как она меня выводила из себя своими принципами! Но, ради своих целей, мне однозначно придется разрушить их.

Я перешла дорогу и двинулась вдоль набережной Москвы-реки. Слезы градом катились по моим щекам, и я не успевала вытирать их бумажным платком.

Зазвонил телефон, на экране высветилось имя – «Влад».

– Привет!

– Привет… – еле выдавила я.

– Ты чем-то расстроена? Что случилось?

– Мой дядя… И тетя, – говорила я с паузами, – продали галерею, – вытерла очередные слезы и шмыгнула носом.

– Ничего себе… Я удивлен.

Грусти в его голосе я не заметила; в последнее время ощущала, что между нами слабеет связь, чувства с его стороны остывают. В наших отношениях происходили невидимые изменения, особенно за последнюю неделю, которую я находилась в Питере по работе.

– Я не меньше тебя удивлена, но знаешь… Самое ужасное, что Покровскому Александру они продали фальшивую картину, и теперь должны ему денег.

Он промолчал, и я не дождалась никакой реакции. Меня расстраивало, что он не предлагает как-то помочь мне в этой ситуации или хотя бы поддержать.

– Я приеду к тебе? Ты когда заканчиваешь работать? Мы же планировали сегодня отметить вчерашний праздник, – хотя от праздничного настроения не осталось и следа, но безумно хотелось увидеть его и оказаться в крепких мужских объятиях.

– Прости, малышка, сегодня снова допоздна. Я соскучился по тебе, но, думаю, завтра получится пораньше освободиться.

Так и знала, что он так ответит. Мысли о том, что связь слабела, усилились. Сердце подсказывало, что наши чувства точно холодеют.

Я так хотела ощутить его поддержку, но он выбрал работу; или же у него появилась другая девушка. Но в это хотелось верить меньше всего остального.

– Хорошо.

– Меня позвали. Целую!

– И я тебя… – но он уже отключился.

Я немного прогулялась, собралась с мыслями и вернулась в офис Александра Владимировича.

– Мы можем с вами поговорить еще раз? – стояла на пороге его кабинета.

– Проходи.

– Я приношу еще раз вам свои искренние извинения, что между нами случилась такая нелепая ситуация. Хочу обсудить возможность того, чтобы вы дали мне время, чтобы я смогла продать недвижимость, автомобиль и вернуть деньги за картину.

– Виктория, – обратился он, – верно?

– Да

– Извините, но мое доверие к вам после инцидента испарилось.

– Давайте оформим документы! – пыталась договориться с ним.

– Нет, – напрочь отказался тот, чем снизил уровень моей уверенности и веры в возможность все изменить.

Слух уловил его деловитый тон голоса.

– Виктория, у вас три варианта: либо завтра вернуть деньги, и конфликт исчерпан, либо объяснять полиции, что это не мошенничество и мелькать в ближайшие месяцы во всех новостях, чем завершите карьеру в этой сфере, либо…

– Выйти замуж за вашего сына, правильно? – перебила его и закончила мысль.

– Да. Поэтому выбирай, через двадцать четыре часа последний вариант будет неактуален, – я наклонила голову, и мой задумчивый взгляд врезался в стол, осознавая, что я нахожусь в тяжелом положении.