– Вика! – выкрикнула она. – Остановись! – но я уже спускалась быстрым шагом к набережной – хотелось побыть одной, успокоиться.

– Вика… – доносил ветер моя имя, она старалась догнать меня.

– Что, тетя? Что еще нужно от меня?.. – повернулась и сделала несколько шагов навстречу, еле выдавив речь сквозь слезы и разведя руками: – У меня больше ничего нет, я больше не с вами. Я считаю, что ты предлагаешь, это предательство.

– Пожалуйста, поговори с Игорем и подпиши брачный договор. У нас нет другого выхода.

– Тетя, как вы можете такое предлагать мне? У меня уже есть любимый мужчина. Можешь сама с Покровским идти в ЗАГС. Я не хочу и не буду ничего подписывать. Я все сказала. Вы в своем уме?! – не укладывалась у меня в сознании их просьба.

– Ты же помнишь, что дядя тебе сказал. Если репутация будет испорчена, ты окажешься за пределами своей профессии.

– Тетя, все, не надо. Вы могли сразу рассказать об этой проблеме. Мы столько лет работали вместе. Как можно было в один миг все разрушить?

– Мы планировали, что сами справимся, и не будем тебя тревожить.

– А в итоге предлагаете все исправлять мне, предлагая липовый брак?

– Ты можешь поговорить с Владом, думаю, он все поймет

– Поймет, что я буду замужем за другим мужчиной?!

– Но ты же не будешь с ним жить.

– Я больше не хочу с вами разговаривать на эту тему.

Развернулась и пошла на набережную, а Инга осталась стоять на том же месте, провожая меня взглядом.

– «Это предательство?» – спрашивала я себя.

Они заменили мне родителей после их смерти. И я с нежностью вспомнила о своем отце и маме, по которым бесконечно глубоко скучала, неважно, сколько времени прошло. Иногда мои воспоминания возвращаются в день, когда их не стало.

Горячие, жгучие слезинки одна за другой наполняли глаза. Я стояла на берегу Москвы-реки и отрешенно смотрела вдаль; дул холодный ветер, который развевал мои волосы. Из кармана пальто я вытащила сухую салфетку и промокнула щеки и глаза.

Мой поток мыслей не останавливался, и я снова вернулась к разговору с Вячеславом и Ингой. Как можно не рассказать о том, что они продали галерею, так еще и предлагать заключить брачный договор?! Это невероятно возмущало. Мне надо самой поговорить с Александром, но для начала нужно успокоиться.

Заморосил противный дождь, на который мне было абсолютно наплевать: мой мозг занял Покровский. И не его сынок, а как вернуть старшему деньги за картину.

Я стоя на парковке, заметил, как из машины вылезла Виктория. Я наблюдал, как она помчалась ниже по серому грязному тротуару, а за ней выбежала Инга. Виктория повернулась, жестикулируя руками, что-то ей крикнула, но ветер разносил их голоса, и я ничего не слышал.

Потом она перешла дорогу по пешеходному переходу и остановилась у каменного ограждения на набережной, закапал мелкий дождь. Погода сегодня действительно скверная. Подъехал мой водитель, я вытащил из багажника черный зонт, открыл его и направился к девушке.

– Ты заболеешь, – я спрятал ее от дождя, стоя рядом на набережной у Москвы-реки.

– С каких пор тебя стали интересовать другие? – равнодушно ответила та, не обращая на меня внимания – абсолютно так же, как я вел себя со Стеллой.

– У нас скоро свадьба.

– Ты слишком самоуверенный, – она приподняла уголки губ.

– А ты недооцениваешь меня.

– Я реалистично смотрю на вещи, а тебе бы снять свои розовые очки…

– Которых у меня нет, – продолжил я фразу. – Надо, чтобы ты согласилась.

– Кому надо?

– Мне, – уверенно сказал и добавил: – И тебе.

– Не все крутится вокруг тебя, – наконец она повернулась ко мне и ткнула в плечо указательным пальцем. Она находилась в гневном настроении. Под ее глазами вырисовались покрасневшие круги от слез и немного от потекшей туши.