– Ну что тебе, дед Петь? – пробурчал Вадим. – На умирающего не похож.

– Вадимка, тут такое дело, – старик радостно заулыбался, – помоги пару лампочек вкрутить, перегорели в самый неподходящий момент.

– Утром не вариант? – насупился Вадим. Темноты, что ли, боится?

– Да я письмо внучке пишу. Хотел утром отправить. – Старик виновато почесал затылок.

Вадим тяжело вздохнул, поправил пижамные штаны и, сунув ноги в резиновые шлепки, отправился за ночным гостем. Что же за новости такие, раз до утра не подождут? Да и вообще, кто письма пишет в нашем-то веке… В любом другом случае Вадим бы разозлился – это ж надо же, в три часа ночи донимать соседей такой ерундой. Как говорится: мне не спится и другим не дам, но сейчас был почти счастлив этой странности, потому что кошмары отступили.

– Какой ты хороший, Вадим! Тебе бы жениться, деточек завести, – довольным тоном хвалил и одновременно наставлял сосед.

– И как, интересно, все это связано? Я хорошим и сам по себе быть могу, – не сдержался Вадим. Попутно он пытался отыскать в темном коридоре соседской квартиры стул или табурет. – Открой дверь пошире, ничего не видно.

– Да ведь годы-то идут, – продолжил дед и распахнул скрипучую дверь. – Потом жалеть будешь.

Вадим молча забрался на табуретку, выкрутил лампу из плафона и отдал ее соседу в обмен на только что распакованную.

– Или девушек в наше время достойных нет?

Вадим проигнорировал допрос и вкрутил лампочку почти на ощупь, пожалев, что не взял с собой телефон, чтобы использовать в качестве фонаря.

– А хочешь, с внученькой моей познакомлю? Очень хорошая девочка. Скоро совершеннолетие отпразднует.

Вадим искренне хохотнул.

– Ну и куда мне такая мелкая?

– Чего это мелкая? – дед Петя нахмурился. – Не ты ли в прошлом месяце двадцать пять отмечал? Не такая уж и разница… И знаешь, какая она красавица!

– Так, все, – Вадим перешел на серьезный тон. – Где ты письмецо свое писать собирался? Не на полу же в коридоре.

Сосед засуетился и достал из пакета вторую лампочку.

– Да-да, вот тут, в комнате.

Вадим неоднократно бывал в квартире соседа, помогал донести продукты. И каждый раз удивлялся, как тут чисто и одновременно пахнет пылью, словно не убирались с самой застройки. И если в коридоре это еще не сильно ощущалось, то в комнате чесался нос и слезились глаза. Закончив с лампой, Вадим включил свет, чтобы проверить собственную работу, машинально отметил стопку бумаг на столе и несколько книжек. Кажется, старик действительно собрался писать письмо.

– Ну ладно, бывай, дед Петь, – произнес он и отправился к себе.

– Спокойной ночи, Вадим, – ответил сосед тихим голосом, каким говорит человек, смирившийся с неизбежным.

«Раком, что ли, болен? – Вадим закрыл за собой дверь. – Жаль, неплохой дед…» А потом подумал про внучку и решил, что та, скорее всего, «не очень». Может быть, страшненькая, ведь с чего тогда предлагать ее первому встречному? Или дедок просто хвастается так? «Точно ведь хвастун», – улыбнулся Вадим и вздохнул. Наверное, было бы здорово забраться сейчас в постель, нагретую любимой, услышать ее сонное недовольство, а потом прижаться к ней и мирно уснуть. Вот только назвать любимой он никого не мог. Была одна подруга, которая, может быть, чуть больше, чем просто нравилась, но она была замужем и с ребенком. С другими девушками и вовсе не складывалось.

– Наверное, я просто идиот, – пробурчал Вадим, выключил свет и устроился в постели.

Ночная галлюцинация забылась, как нечто ненужное и незначительное, в голову забрались совсем другие мысли. Он был в целом доволен жизнью – машина, квартира, пусть пока и с ипотекой. Все-таки его можно назвать успешным. Хоть работенка порой бывала не из приятных, но Вадим мог разбить не одну физиономию, чтобы и дальше получать такие деньги. Наверное, стоило гордиться собой, но душа тосковала. По утраченной семье, из-за холостяцкой жизни или чего-то еще… Он не знал и предпочитал лишний раз не копаться в себе, потому что попросту не понимал, что с этим делать.