Как же отчаянно я надеюсь, что это не он. Я так боюсь своего Палача. Я так хочу, чтобы он забыл про меня. Но также сильно хочу, чтобы помнил. Каждый чертов день вспоминал то, что хранится в моей голове, но при этом никогда в жизни не подходил даже близко.

Я пытаюсь подключить логику, вытесняя ей страх. Вспоминаю, закрывала ли дверь за собой – иногда бывает такое, что я хожу в туалет или засыпаю с открытыми дверьми.

– Так, я пришла. Разделась и сразу кинула вещи в стирку. Потом… Потом я пошла на кухню, чтобы попить воды. Затем ушла в спальню, а потом пришла сюда. Я заходила в ванную с грязными руками, значит, просто не закрыла дверь: ведь я как раз шла, чтобы помыть их после начос. Да, точно! Я просто не закрыла ее, – шепча это себе под нос, мне становится спокойнее. Ведь все логично: иногда я бываю рассеянной. Напугала саму себя, черт возьми.

Наконец я встаю с пола, с осторожностью выхожу из кабинки и вытираюсь полотенцем. Я стараюсь делать все максимально тихо, чтобы не создавать много шума, который может раззадорить оголившиеся нервы. Торопливо натянув на себя большую футболку, и игнорируя нижнее белье, я промачиваю волосы полотенцем, и выхожу из душной ванной в коридор.

Как только я захожу в гостиную, то крик застревает где-то между ключицами, выходя наружу лишь тонким писком. На черном экране плазменного телевизора красной краской написано лишь одно слово, буквы которого начали растекаться вниз неровными каплями:

«Represalia» – Возмездие.

Прижимая мокрое полотенце к груди, я смотрю на это слово и не моргаю. Во рту все мгновенно пересыхает, колени чуть подкашиваются, а узел внизу живота затягивается в мучительной пытке, заставляя ноги скрещиваться, чтобы прекратить это.

В голове сразу же всплывают глаза моего Палача, которые я видела в толпе.

Адриан вернулся, чтобы наказать меня.

Март, 2022 год.

Город Трэйси, штат Калифорния.

Я и Доминик бесшумно выходим из просторного гаража, который расположен на самой окраине города Трэйси. Моя рука обтянута черной кожаной перчаткой, и ей я аккуратно вешаю замок на обшарпанную темно-синюю створку ворот. Доминик в это время ногой затирает следы наших ботинок на пыльной земле, чтобы они не вели прямо к месту нахождения.

Чуть поодаль нас уже ждет черный внедорожник без номеров со выключенными фарами. Как только я закрываю гараж, мы также бесшумно идем к тачке. В кармане моей толстовки покоится пистолет, курок которого я нежно поглаживаю большим пальцем. Все тело наэлектризовано. Я чувствую, как искры адреналина скапливаются прямо в руках и ногах, заставляя меня делать хоть что-то, чтобы дать ей выход. В тюрьме в таких случаях я качал пресс или отжимался. Сейчас же предпочитаю бегать или боксировать, но в данную секунду я не могу сделать ничего: только продолжать тихо идти вперед, чуть покачиваясь на пятках, чтобы сбавить напряжение.

Мы останавливаемся в нескольких шагах от автомобиля, ожидая специальный сигнал, – нам необходимо убедиться, что за рулем свой человек, а не подстава. Водитель высовывает руку из окна и медленно показывает сначала один палец, а потом три – тринадцать. Число нашей Фамилии. Я и Доминик подходим ближе. Сажусь на заднее сидение, он проделывает то же самое с другой стороны. Водитель сразу же трогается задним ходом, все также не включая фар. Я позволяю себе громко выдохнуть лишь тогда, когда мы выезжаем на шоссе, и прибавляем скорости, наконец обозначая свое присутствие.

– Ты просто идиот, Адриан, – рычит Доминик, стягивая с черных волос капюшон и поворачиваясь ко мне. – Ты не понимаешь, что нам нельзя отсвечивать?! Крысы на каждом углу, мать твою. И вместо того, чтобы сидеть и ждать Теней, мы едем в чертов центр города ради убийства какого-то козла?