Силуэт, а судя по походке и одежде, которые смутно различал Эрик своим заплаканным левым глазом, это был мужчина, остановился за спиной женщины, скручивающей ухо мальчика. Маленький Эрик сразу почувствовал прилив душевных сил и надежду, можно сказать, убежденность в том, что фигура пришла поддержать его. Он ведь хотел тогда этого всем сердцем и чувствовал, что сейчас его ругают несправедливо.

Силуэт из-за спины женщины спокойно сказал тогда: «Отпусти ухо мальчика, а то я сейчас точно так же поступлю с твоим ухом». Ушной захват раскрылся, и мальчик наконец-то смог взглянуть на мир трезво без пелены боли, застилающей глаза. В полумраке общей спальни он посмотрел на так кстати появившегося спасителя. Мужчина был высок и строен, в сером, необычного кроя пальто, казалось, опередившем свое время. По крайней мере, Эрик отметил, что не видел ничего похожего в те годы на взрослых дядях. Но, разумеется, может, пальто было просто импортным, привезенным из-за границы. Лицо мужчины очень напоминало лицо отца Эрика, только моложе. Также что-то в этом лице неуловимо напоминало и его маму.

Мужчина сказал спокойным, мягким, но в то же время достаточно низким и уверенным голосом:

– Мальчик, выйди, ты не сделал абсолютно ничего плохого, я поговорю сейчас с этой тетей. Вытри слезы, ничего и никогда не бойся. Скоро придет твоя мама, она заберет тебя. Ты можешь уже идти в гардероб и начинать собираться. А я пока поговорю с этой тетей по-взрослому, – сказал мужчина и подмигнул маленькому Эрику правым глазом, цвет которого в сумраке мальчик не разглядел.

Сейчас, размышляя обо всем этом, Эрик Линдгаард нашего времени пытался сообразить, откуда взялся этот новый фигурант того самого детального и, пожалуй, определяющего в его жизни воспоминания. Почему раньше этот эпизод был начисто стерт из его памяти? Тому было два объяснения, по мнению самого Эрика. Первое – этот человек действительно был там тогда, а стресс, пережитый мальчиком в тот вечер, каким-то образом заблокировал память о нем и только сейчас под влиянием непостижимой цепочки ассоциаций блокировка была разрушена. Однако как в таком случае мужчина мог знать, что Эрик ни в чем не виноват, откуда вообще Эрик помнил его эту реплику чуть ли не буквально после стольких лет?

А может быть, Эрик просто сам придумал себе этого нового персонажа? Подсознание же его придумало эту самую реплику. Реплика была придумана, после чего, подобно эффекту дежавю, записана сознанием одновременно в сектора мозга, отвечающие и за память о прошлом, и за восприятие настоящего. Возможно, тогда в спальне никого третьего и не было, а были только он и женщина-мучительница. Просто память дорисовала нужное, чтобы человеку было легче сейчас. Память ведь так и работает. Если вы спросите двух людей об одних и тех же событиях пусть и не самого далекого прошлого, каждый расскажет вам об этих событиях в более выигрышном для себя свете. Но Эрику не хотелось останавливаться на этой версии, он был одним из тех, кто всегда предпочтет обыденной прозаичности налет мистической таинственности.

Была еще и третья версия. Но была она уж настолько невозможной и бредовой с точки зрения даже самого минимального здравого смысла, что Эрик решил ее просто проигнорировать и не принимать во внимание. Официальным же он выбрал объяснение № 1.

Между тем такси доставило приятно утомленного Эрика к подъезду дома, где он жил. Тот расплатился наличными с водителем, вышел из машины, прошел к своему автомобилю и, не найдя на том ни единого следа возможного соседского отмщения, довольный, не спеша поднялся к себе домой.