80 ;
Владимир Климов. «О, глаз, разглазься до очей…»81 ;
Линор Горалик. «Удобряй свой мартиролог, мальчик…»82 ;
Владимир Гандельсман. «В полях инстинкта, искренних, как щит…»83 ;
Екатерина Боярских. «Мёртвая кошка»84 ;
Надя Делаланд. «Взлохмаченную и сонную, прошедшую мимо зеркала…»85 ;
Ирина Машинская. «Заводь»86 ;
Алина Витухновская. «Скрипит костями черный город…»87.
В игровом тексте Ольги Арефьевой прилагательные из существительных получаются при обмене слов слогами:
Ольга Арефьева. «Сказка про мясиски»88.
Окончание прилагательного добавляется даже к неопределенному местоимению нечто, к архаическому союзному слову иже:
Олег Вулф. «Путник»89 ;
Игорь Булатовский. «Афиша»90.
Следующий пример буквально воспроизводит механизм образования полного прилагательного (причастия), хотя окончание -я здесь не артиклевого происхождения, как в древности, а сначала является результатом ритмического акцентирования слова, а затем то же звучание дублируется личным местоимением:
Людмила Осокина. «Карамелизированный мир…»91.
Авторские формы сравнительной и превосходной степени, образованные от разных частей речи
Именной синкретизм проявляется и в том, что сравнительная степень образуется от существительных. А. А. Потебня приводил примеры образования компаративов непосредственно от существительных: бережее (от берег), скотее (от скот), зверее (от зверь) и объяснял это тем, что в древнерусском языке «существительное, будучи названием определенной субстанции, было в то же время качественнее, чем ныне» (Потебня 1968: 37).