Вилар прервался. Он молча смотрел в глаза Теберона. Лошади нетерпеливо храпели, предчувствуя скорое отправление в дальний путь. Леосс будто что-то еще хотел сказать, но сдерживал себя. Его ярко-голубые глаза сверкали в благодатной тени, которую давала ткань навеса.

Вилар вздохнул, обнял своего племянника и, пожелав удачи, не оборачиваясь, ушел. Когда дядя вышел из-под навеса, к нему на плечо спикировал феллершильд. В клюве птица держала черные перья ворона.

Прошел уже целый день, как они расстались, а тяжесть чего-то недосказанного не давала покоя молодому Керию.

Теберон в свой поход взял самых лучших. По крайней мере, так ему думалось. Пятеро конных лучников были из его рабов. Пятерых Теберон сам отобрал из свободных людей. Остальных ему дали высокородные. Среди них были Верлас и Гарт, которые имели опыт в командовании. Поэтому он назначил их своими младшими зертами.

Отряд выехал задолго до того, как основная армия Вилара двинулись в поход к столице. Керий продвигался на северо-запад. Теб не забыл выставить вокруг дозоры, чтобы упредить нападение.

Теберон решил завести беседу со своими младшими зертами, все лучше, чем думать о жаре.

– Верлас, ты что-то сегодня молчалив? Еще немного и богиня ветров Артон услышит твои немые мольбы и над пустыней появятся тучи.

Верлас был хмур и задумчив. Гарт ухмыльнулся в свои густые рыжие усы.

Верлас прищурил один глаз, покосился в сторону командира, но обратился к Гарту:

– Что улыбаешься, рыжий скаргарт?

Гарт отвернулся, ничего не сказав в ответ.

Верлас ответил Теберону:

– Да, дождь сейчас был бы кстати.

– Верлас, это же не первая твоя вылазка в пески, расскажи нам о своих приключениях.

Верлас был старше всех в отряде, ему было где-то около сорока пяти, но подчиненное положение обязывало повиноваться, что он без особой охоты и делал.

– Да, раньше я бывал тут, уже не раз принимал «песочные ванны». Но запомнилась мне больше всего моя первая поездочка. Это случилось лет тридцать тому назад. Я тогда был совсем молодым и неопытным. По сути, ребенок. Была середина зимы. Над пустыней дули частые ветра, шли редкие, но проливные дожди, где-то раз в пять дней. Вода стояла стеной минут десять, а потом как не бывало ее, уходила в песок. Поход не задался с самого начала. Нас возглавлял Веслар Алиол – полоумный, вечно болеющий старик. Я вообще был удивлен тому, что он доехал до пустыни. Уже на второй день прогулки в песках он почувствовал себя совсем плохо, и мы встали станом. В тот день три дождя кряду налетели на наш лагерь. К вечерней перекличке в моем кулаке29 недосчитались пятерых коней и одного человека. Они как сквозь землю провалились. Теряться им было особо негде. Вокруг невысокие холмы-барханы, это же еще не сердце песков, да и далеко в дождь не уйдешь. Вода с небес с ног собьет да далеко не унесет. Поразмыслив, зерты все-таки сошлись на том, что пропавший просто сбежал, прихватив с собой коней.

– Ага, убежал подальше в пески, а то тут ему желтенького не хватало. Обратно ему в одиночку через заставу не пройти, а горами опасно, да и не каждый знает нужные пути. Никто по пропавшему горевать не стал, он же был не из высокородных. Да и не до того было нашим командирам, зертов волновало лишь самочувствие потомка Алиола. Они, как мухи над свежей кнезовой лепешкой, кружили вокруг шатра Веслара.

– Так продолжалось около недели. Пока старина Веслар благополучно не скончался. Был траур. Споры, что делать дальше и кто возьмет командование на себя. Каиль Прог и Теолон Аарел были наиболее влиятельны среди высокородных зертов. Они решали, как поступить. Прог был немногим моложе почившего и его явно не прельщало отправиться вслед за последним, поэтому он рьяно отстаивал мнение, что необходимо свернуть поход и, забальзамировав тело потомка Алиолов, некогда правящего рода великих гарлов, отправиться в Гралию, чтобы подобающе организовать похороны. Аарел же считал иначе. Он жаждал военной славы и хотел продолжить поход, а тело Веслара предлагал сжечь и урну с прахом отправить с малым отрядом в столицу, так как бальзамирование потребует, как минимум, трехдневной остановки. Спорить им было сложно. Власть для них была жизненной необходимостью, сродни воздуху для обычного человека.