– Я думал, может…

Джо обернулась, схватила его за ворот и, рывком подтащив к себе, накрыла его рот своим. Несколько следующих секунд – может, десять, но точно не больше – прошли в поцелуях, объятиях и звуках рвущейся ткани и отлетающих пуговиц.

– Хочу… – пробормотала Джо, вскакивая на ноги и подтягивая Эллиота к себе.

– Чего ты хочешь? – задыхаясь, уточнил он, ковыляя за ней к ближайшему дереву.

Джо толкнула его спиной на древесный ствол, расстегнула пряжку его штанов, рывком выдрала пуговицы и, оголив до бедер, схватила уже твердое орудие.

Эллиот едва не задохнулся, потянул застежку ее штанов и принялся управляться с пуговицами так неумело, словно обе руки у него были левые.

Ее штаны соскользнули вниз, к сапогам, и Джо, высвободив одну ногу, обняла ею бедро Эллиота, так что его член ткнулся ей между ног. Эллиот развернул ее и, прислонив к дереву, вошел в нее таким мощным толчком, что ей пришлось привстать на цыпочки.

Джо, схватив его за волосы, какое-то время удерживала голову Эллиота, внимательно глядя на него темными глазами.

– Это только сегодня. Понятно?

Понятно не было. Он ничегошеньки не понимал, но для споров момент явно был неподходящий, поэтому сказал:

– Ладно. Только сегодня. Э-э, не хочешь прилечь на тюфяк или…

Она обрушилась на него сверху, точно волна на берег.

Эллиот простонал и удержал ее на месте, войдя до основания; ее тело было таким тугим и горячим, что стало ясно – долго он не продержится.

– Эллиот, – прошептала она ему на ухо, вжимая пятку в бедро и притягивая его так близко, что у него невольно вырвался вдох.

Обхватив губами его ухо, она покусывала и дергала его, выгибаясь так, что насчет ее желаний не оставалось никого сомнения.

Он еще крепче ухватил ее за ягодицы и принялся двигать бедрами.

Джо укусила его за мочку уха и пробормотала:

– Да, сильнее.

Отрывистый приказ прорвал последние шлюзы цивилизованности, выпустил что-то из глубин его естества, и он начал долбиться в нее страстно и безудержно, зная, что за это потом будет стыдно.

Но «потом» еще не наступило.

Все прочие мысли отошли на задний план, осталось только отчаянное желание довести ее до пика.

Тем временем Джо вовсе не была пассивным бревном. Она отвечала на каждое движение его бедер своим, все сильнее вдавливая в него пятку и до синяков хватаясь за плечи. Это было стремительно, яростно и непреодолимо.

Только когда Джо закричала от наслаждения, а он был глубоко в ней, Эллиот понял, что излился внутрь. Даже плавясь от экстатического восторга, он осознавал, что это значит: для зачатия хватит и одного раза.

Джо была слегка навеселе, когда Эллиот на нее наткнулся, но теперь – после того как она бросилась к нему в объятия и стонала как блудница – в голове до боли прояснилось.

«Что я наделала?»

Когда страсть поутихла, Эллиот взял ее на руки, как младенца, и отнес на одеяла, а сам лег рядом.

Его голос в темноте прозвучал мягче обычного:

– Я знаю, что ты не спишь, Джо. Я почти слышу, как ты жалеешь, что это произошло.

– Что сделано, то сделано.

Эллиот рассмеялся.

– Мы слегка поторопились: признаю, – но ведь неплохо вышло.

Да, вышло весьма неплохо, даже хорошо, так хорошо, что становилось страшно. С ее точки зрения, Эллиот был просто идеальным мужчиной.

Единственным, что нарушало совершенство, было его происхождение. У сына графа нет будущего с кровожадной наемницей, беспородной артисткой цирка.

Эллиот вздохнул.

– Почему только одна ночь, Джо? Почему бы нам не…

– Не договаривай. Я не буду ничьей шлюхой.

Она отвернула голову к костру, и у нее защипало глаза: наверное, от дыма, или пылинка попала, или еще что-нибудь…