– Спасибо, – пробормотал я, принимая напиток. Незнакомый аромат сладко защекотал ноздри, проникая в самые легкие. Посмотрев на странное, цвета кофе с молоком варево, я недоверчиво принюхался и посмотрел на Глюка:

– Что это за кофе такой? – брезгливо поинтересовался я.

Глюк уселся рядом со мной по-турецки и, достав вторую чашку откуда-то из складок своего плаща, отхлебнул. Немного задумавшись, он кивнул и ответил:

– Это масала. Индийский чай со специями. Тебе сейчас самое оно, – и с наслаждением отхлебнул ещё раз.

– Хочу кофе, – тоном капризного ребенка сказал я. – Сам пей свою отраву!

– Попробуй. – последовал лаконичный ответ.

Вздохнув, я отпил малюсенький глоточек и закашлялся. Мне показалось, будто я только что глотнул не приятно пахнущий напиток, а как минимум соус табаско. Только сладкий. Горло горело огнем, желудок резко скрутило, а затем также резко отпустило. Я провел ладонью по лбу и с удивлением обнаружил там средних размеров ручеек. И это от одного глотка?!

– Да, немного островат, – согласился Глюк, с интересом наблюдая за мной. – Семья, делающая конкретно эту масалу, всегда перебарщивает с имбирем. Но признаться честно, мне так больше нравится.

«Мазохист несчастный», – подумал я. А вслух спросил, вглядываясь в плавающие на поверхности странные точки:

– Какая семья? И из чего эта штука вообще?

– Ну, скажу я тебе, что это за семья, станет тебе от этого что-то понятнее? – лениво поинтересовался он в ответ. Отпив почти половину, он продолжил:

– Традиционно масала готовится из черного чая, молока, сахара, гвоздики, корицы, имбиря, кардамона и черного перца. Но в каждой семье её готовят по-своему. В данном случае помимо тех специй, что я назвал, использовались ещё мускатный орех и миндаль. И, как я уже говорил, здесь очень много имбиря. В Индии этот чай ещё называют “живой огонь”.

– Вот уж не в бровь, а в глаз, – проворчал я, механически отхлебнув ещё. Спохватившись, я было приготовился к новой волне острых (в прямом смысле) ощущений, но ничего не произошло. Лишь горячая волна, поднявшись из желудка к голове, снова покрыла меня потом.

– Вкусно, – признал я, – спасибо.

– Пожалуйста, – Глюк залпом прикончил свою порцию и выдохнул из себя струю пара.

Я невольно рассмеялся, благополучно забыв о недавнем приступе неизвестной боли. Затем, меня осенило:

– Подожди, то есть, ты украл этот напиток у тех людей?! – я невольно представил себе маленькую семью, которая недоуменно заглядывает в пустой чайник (или в чем готовят этот напиток).

– Не говори ерунды, – досадливо поморщился Глюк. – Конечно нет. Я лишь воспроизвел существующий рецепт. Понимаешь?

– Не очень, – честно признался я.

– Хорошо, попробую объяснить. – Глюк откинулся на спинку кровати и, разведя руки в стороны, начал:

– Представь, что все пространство, которое окружает нас, состоит из все пронизывающих нитей. Их число не поддается исчислению, и каждая из них уникальна. Эти нити тянутся ко всему, что есть на этой планете и за её пределами. Например, эта масала, – он взял мою кружку и провел над ней рукой так, будто она была подвешена на веревке.

– Смотри внимательно. – он потянул воображаемую нить на себя и кружка загорелась золотистым светом. – А теперь, вот так! – над кружкой отчетливо появилась золотистая нить. Глюк аккуратно взялся за неё двумя руками и медленно развел их в сторону. Нить разделилась на две, и я увидел, как во второй руке Глюка появилась ещё одна кружка.

– Видишь? Я попросту скопировал оригинальную нить и получил точно такой же объект. Вот и все. – он весело подмигнул мне и, вернув мою кружку, осушил новую. На этот раз, без дымовых спецэффектов.