– Сегодня вечером ты умрешь.

– Ага, ну конечно, – нервно хмыкнул я. – Так себе у тебя шутки.

Глюк посмотрел на меня долгим, задумчивым взглядом. Затем повернувшись, надел шляпу и молча направился в сторону кухни.

– Эй, постой! – крикнул я ему вслед. – Ты ведь пошутил, да? Эй, Глюк!

Я бросил джинсы и балахон на кровать и поспешно вышел за ним из комнаты. Он что, разыгрывает меня? С чего бы мне умирать? Нет, я, конечно, не вел образцовую здоровую жизнь, но и не гробил её всевозможной дрянью вроде алкоголя или наркотиков (кофе и сигареты не в счет).

Глюк сидел на корточках в центре кухни, почесывая кота за ухом. Кот демонстративно делал вид, что ему не нравится, но мурчал так, словно внутри него скрывался как минимум двигатель гоночной машины.

– Ты знал, что в Древнем Египте люди поклонялись кошкам как божественным созданиям? – спросил Глюк, не прерывая своего занятия. – Более того, в их пантеоне даже была богиня с головой кошки.

– Нет, не знал, – ответил я, чувствуя нарастающую тревогу. – Глюк, ты ведь пошутил, да? Ты специально так сказал, чтобы я вышел на улицу, верно?

– Боюсь, что нет. – он выпрямился и сел на стул возле окна. Снизу раздался недовольный мяв. Двигатель был недоволен внезапной остановкой.

– Но почему? – я чувствовал, как горлу подкатывает ком.

– Все когда-нибудь умирают, ты не исключение, – пожал плечами Глюк и отхлебнул из кружки. Я даже не понял, откуда он её достал.

Почему-то я не испугался. Только расстроился. Наивно так, по-детски. Ощущение было такое, словно у меня отняли самую дорогую игрушку, с которой я провел много времени. Ну знаете, таскал её везде за собой, спал с ней, словом, не расставался ни на минуту. А теперь пришел взрослый дядя и сказал, что игрушку нужно вернуть.

– Немного инфантильно, но в целом, рассуждаешь ты верно, – сказал Глюк, вновь прихлебывая из чашки.

– И что мне делать? – я присел на стул и тоскливо уставился в окно. Обычно, в фильмах такие моменты показывают весьма драматично. За окном пасмурно, льет дождь или сверкают молнии. А главный герой, заламывая руки, произносит длинную и пафосную речь о том, что он ни о чем не сожалеет. Только вот это не про меня, уж извините.

За окном сияло летнее солнце, щебетали птицы. Где-то вдалеке был слышен детский смех, гудение машин. В форточку задувал теплый, полный различных запахов ветер. Словом, до драмы было далеко. Да и сил на все это не было, если честно.

– Ну, для начала, – Глюк придвинул ко мне еще одну чашку. – Выпить кофе. А там видно будет.

Я на автомате взял кружку и сделал большой глоток. Ни вкуса, ни запаха.

– Разве что-то теперь можно назвать словом «будет»? – усмехнулся я, заглядывая в чашку. Отражение моего лица плавало на поверхности этого миниатюрного черного озера, мерно покачиваясь в такт моим движениям. Интересно, как это будет?

– Во сне, – сказал Глюк, внимательно наблюдавший за мной.

– Фи, как скучно, – фыркнул я, сделав еще глоток.

– А как бы ты хотел уйти? – спросил он, подперев рукой голову.

Я задумался. Честно говоря, никогда не представлял себе, как умру. Вообще не задумывался о смерти. В моей голове всегда было спасительное «завтра». Плохой день? Завтра будет лучше. Надо что-то доделать? До завтра подождет. Ну и так каждый раз. А тут внезапно выясняется, что завтра то, уже не будет. М-да.

– Наверное, – начал я, проведя рукой по лицу. – Прежде чем умереть, я бы хотел оставить что-то после себя. Какую-то память, вещь. Что-то такое, что не позволило бы полностью кануть в лету, понимаешь?

– Типичное человеческое желание, – кивнул Глюк. – Своеобразный способ обрести бессмертие. В твоем случае, данную роль выполняют картины.