– Маршевые двигатели с первого по пятый выведены из строя! – крикнул Максим. – На маневровых дотянем, но лучше держаться ниже.

– Понял. Опускай нас на воду, – приказал я, полностью переключаясь на поддержание щитов. Враги, до которых дошёл смысл нашего манёвра, сосредоточили все орудия на тушке потрёпанного авианосца, но большая часть снарядов уходила в стороны, поднимая многометровые столбы воды. Особенно удачный залп пробил щиты, но я смог поломать их траекторию, так что нам лишь повредило обшивку.

– Контакт с поверхностью на три, два, один! – отчеканил Николай, и «Черепаха» рухнула на воду, подняв расходящиеся в стороны волны.

– Всю энергию на щиты! Покинуть башни нижней полусферы! Занять позиции на носу! – отдавая приказы, я не забывал контролировать окружающее пространство, отмечая, что противники продолжают стягиваться к порту. – Таран, что с высадкой?

– Их слишком много! Это какое-то безумие! – отчитался бурят, но я лишь усмехнулся. Что-то слишком много сегодня поступков и людей, которые отвечают под это определение.

– Даю целеуказание, прямо по курсу. Очистить площадь для залпа, – предупредил я, и через несколько секунд от штурмовиков пришло подтверждение. – Все орудия, огонь!

Нескончаемый поток из двадцатимиллиметровых снарядов накрыл причал, не оставляя находящимся там ни одного шанса на выживание. Сотни вражеских бойцов в резонансных доспехах просто смыло стальной волной, оставляя в броне дырки, в которые можно было просунуть голову.

– Площадь очищена! – крикнул Таран. – Подтверждаю, зона для высадки под контролем, можете заходить.

– Принято. Николай? – спросил я, расстёгивая страховочные ремни.

– Управление принял, стыковка через тридцать секунд, – ответил первый пилот, нервно сжимая в руках штурвал.

– Краснов, теперь «Черепаха» в твоих руках, держите щиты, – приказал я и вместе с Ангелиной выскочил с мостика, чтобы занять своё место в первых рядах. Доспехи ждали меня в трюме, раскрытые, снаряжённые и с оружием, полным боекомплекта. Но я успел проверить всё, прежде чем влезть в стальную скорлупу.

Нос корабля разошёлся в стороны, превращаясь в трап и прикрывая от снарядов крышу, но стрельба не прекращалась ни на секунду. Пришлось даже встать в первом ряду, чтобы, растянув щит, уберечь парней от встречного огня. Но вот, наконец, трап с грохотом опустился на пристань.

– Вперёд! За империю! – крикнул я, рывком отправляя себя в полёт и разом перекрывая врагам зону обстрела.

Битва за порт Петрограда началась.

Вой взбивающих воздух стволов ПВО ещё не успел затихнуть, а мы уже ворвались на пристань, сметая с пути сумевших чудом закрепиться врагов. На руку нам было то, что нападающие сами разрушили укрепления при штурме, и сейчас на пристани и в прибрежных зданиях не осталось достойных позиций.

Они пытались укрываться за чудом уцелевшими оконными пролётами, какими-то ящиками и техническими цистернами, но крупнокалиберные винтовки, созданные для уничтожения хорошо бронированных резонансных доспехов, с лёгкостью прошивали даже полуметровые бетонные стены, не говоря уже о прочих преградах.

– Щиты держать, вперёд не вырываться! – криками удерживал остальных Таран, но я себя совершенно не стеснял в манёврах.

Рывок! И я приземлился за спинами двух захватчиков, укрывшихся за бетонными плитами и спешно устанавливающих крупнокалиберный пулемёт. Один из них успел меня заметить, даже руку с револьвером поднял. Резонансное лезвие пробило лёгкий доспех, не встретив сопротивления, словно нож бумажный лист. Насев, я активировал рывок и пронзил их обоих, нанизав на лезвие, словно на шампур.