– И всё равно вопрос о том, как в таких коридорах можно двигаться, – покачав головой, проговорил я.

– Бочком, – ответили мне из ближайшего прохода, а затем в кают-компанию ввалился Таран в полном боевом облачении. – А на перекрёстках я даже нормально стоять могу.

– Какого чёрта вы сюда в броне припёрлись?! – заорал Погоняйло. – Что за бардак, юнга?

– Этот юнга – наш глава штурмовой группы, – осадил я капдва. – Так что пусть осваивается. А то не ровен час понадобится, а мы даже не знаем как. Молодец Таран, мне тоже надо побегать по кораблю, понять, где и что.

– Многие палубы не предназначены для хождения на них тяжёлых доспехов, – предупредил Николая, глядя на раскрасневшегося капитана. – К тому же переборки легко защитят от любой угрозы, не способной пробиться через восьмимиллиметровую сталь. Нет смысла тренировать здесь штурмовые роты.

– Так, у нас роты и нет, два взвода, – ответил бурят, пожав плечами и тут же с глухим звоном задев стену. – К слову, поздравляю вас, ваше благородие, с обретением собственных земель. Но сразу предупреждаю, Арылах – это даже не деревня, жопная боль, не иначе. А самое главное – в грёбаном ничего. Тайга, речушка и ближайший населённый пункт в паре сотен километров.

– Ну да, ты же меня предупреждал, – усмехнулся я. – Но уж лучше так, чем никак. Да и не особенно мне та земля нужна была, а вот титул и победа – другое дело.

– И как мне вас теперь представлять? – уточнил Василий. – Как князя Суворова или как барона Арылахского?

– Думаю, по обстоятельствам и окружению, – почесав в затылке, проговорил я. – Сомневаюсь, что его величество объявит меня во всероссийский розыск, но на всякий случай рисковать не стоит.

– Могу я поинтересоваться, за что вообще вас преследуют? – спросил Погоняйло, посмотрев на меня единственным глазом. – Вы оскорбили его императорское величество? Обесчестили его дочь?

– О, думаю, Машка была бы не против, – усмехнулся я, заставив взлететь брови всего старшего поколения и усмехнуться моих товарищей, присутствующих в помещении. – Скажем так, у нас с его величеством вышла небольшая размолвка в обращении и неприятии моей внешности.

– Кхм. Получается, его величество принял вас за кого-то другого? – на всякий случай уточнил Строгонов.

– Скорее за сына «кого-то другого», – усмехнулся я. – И об этом мы поговорим дальше. Нам нужно добраться в Уральскую республику, в столицу.

– Это измена… – сказал Погоняйло нахмурившись.

– Вы клялись служить лично императору? – усмехнувшись, спросил я. – Или всё же государству? Потому что я – исключительно родине, Российской империи. И в личные слуги к Петру Николаевичу не нанимался.

– Мы сейчас выходим на очень и очень тонкий лёд, – проговорил Строгонов.

– Нарушать присягу я не собираюсь и вам не советую. А в остальном чувствую себя совершенно свободным, – ответил я, пожав плечами. – Если мы попадём в ситуацию, где от нас будет требоваться выполнять условия присяги – исполним её до конца. Но по возможности в такие ситуации попадать не будем.

– Что ж, положение в целом понятно, – подытожил Погоняйло. – Мы преступники… впрочем, чего ещё можно было ожидать от мутных личностей, потребовавших за жизнь пожизненное же служение.

– Не следует поднимать эту тему, – заметил Николай, стоящий рядом со своим господином. – Ваше здоровье важней.

– Как только я найду себе другого пилота, вы сможете сойти на берег, – спокойно ответил я, заставив капдва нахмуриться ещё больше.

– Я не говорю, что не стану с вами работать, – ответил Погоняйло. – Главное, теперь мы определились с нашим статусом и возможностями по передвижению. К слову, это повлияет и на маршрут.