Дэниел искренне надеялся, что она не замужем, поскольку намеревался во что бы то ни стало ее поцеловать. Вопрос только, когда.

А потом – он даже не уловил момент, когда это случилось, – она его увидела: еле слышно охнула и замерла, в то время как глаза ее расширились от испуга. Дэниел с усмешкой покачал головой. Неужели она приняла его за безумца, проникшего в Уинстед-хаус, чтобы послушать концерт?

Что ж, пожалуй, это имело смысл. Он так долго опасался встреч с незнакомцами, что сразу же распознал этот страх в выражении ее лица. Девушка не знала, кто он такой, и скорее всего никак не ожидала увидеть его в совершенно пустой репетиционной комнате.

Удивительно, но она не отвела взгляда – смотрела прямо, не смущаясь, и он не двигался и даже не дышал до тех самых пор, пока все не испортила его кузина Гарриет. Девочка легонько коснулась руки темноволосой незнакомки, очевидно сообщая, что она не успела вступить вовремя.

Больше пианистка не поднимала головы, но Дэниел продолжал за ней наблюдать: как перед ее глазами перелистывались страницы, как она брала аккорды, – смотрел столь пристально, что в какой-то момент перестал слышать музыку, ибо его сознание исполняло свою мелодию, упоительную и совершенную, неумолимо приближавшуюся к мощному крещендо.

Только вот этого так и не случилось, ибо чары рассеялись вместе с последними звуками музыки, когда участницы квартета поднялись со своих мест, чтобы поклониться перед публикой. Темноволосая красавица что-то тихо сказала Гарриет, светившейся от радости при звуке аплодисментов, словно тоже была участницей квартета, а потом стремительно удалилась со сцены.

Но это было уже неважно, он все равно ее найдет.

Дэниел быстро зашагал по заднему коридору Уинстед-хауса, которым в юности частенько пользовался, и поэтому знал, какой путь выберет тот, кому необходимо уйти незамеченным. Он перехватил незнакомку как раз в тот самый момент, когда она уже собиралась свернуть за угол, направляясь к черному ходу. Она не замечала его до тех пор, пока он не произнес, широко улыбаясь, будто приветствовал старую знакомую (ведь ничто так не лишает присутствия духа, как неожиданная улыбка незнакомца):

– А вот и вы!

Девушка отпрянула и отрывисто вскрикнула.

– О господи! – пробормотал Дэниел, зажимая ей рот рукой. – Не кричите, вас могут услышать.

С этими словами он притянул ее к себе, ведь только так он мог держать ладонь прижатой к ее губам. Она оказалась маленькой и хрупкой и дрожала как осиновый лист. Было ясно, что она страшно напугана.

– Я не причиню вам вреда, – произнес Дэниел. – Просто хочу знать, кто вы и что тут делаете. – Он немного подождал, потом отстранился и заглянул незнакомке в лицо. На него смотрели огромные темные глаза, исполненные тревоги. – А теперь, если я вас отпущу, не станете кричать?

Она покачала головой, но Дэниел на мгновение задумался.

– Вы лжете.

Девушка закатила глаза, словно хотела сказать: «А вы чего ожидали?» – и он усмехнулся, а потом спросил:

– Так вы кто?

А потом случилось нечто странное: незнакомка вдруг расслабилась в его руках – слегка, но все же, – ее явно отпустило напряжение, и он ощутил на своей ладони теплое дыхание.

Интересно.

А ее беспокоило не то, что он ее не знает, а напротив, то, что узнал.

Медленно, словно хотел дать понять, что может передумать в любую минуту, он убрал ладонь от ее губ, но захват не ослабил. Дэниел понимал, что ведет себя не лучшим образом, но никак не мог выпустить незнакомку из объятий.

– Так кто вы такая? – прошептал он ей на ухо.

– А вы? – не осталась она в долгу.

Дэниел не удержался от улыбки.