Стас вздохнул, наступила тишина.

– Ты извини, что я так откровенно и многословно, но в нашей с тобой ситуации, мне кажется, по-другому нельзя. Кто знает, может ты последний человек, которого я вижу в жизни? Да и когда речь касается творчества, я не могу лукавить.

Жизнь продолжалась. Друзья дни напролет проводили в беседах. После злосчастного увольнения у Егора было много свободного времени, но никогда он не проживал его так интересно и захватывающе, как эти дни в общении со Станиславом Михайловичем. Сосед оказался на редкость интересным собеседником. Затрагивались разные темы, от прекрасного пола до смысла бытия.

Как уже было сказано, Стас, несмотря на свою естественно-научную специальность, был страстным любителем истории и философии. «Если воспользоваться мыслью Антона Павловича» – говорил он – «биология – моя законная жена, а история – любовница». Он много и интересно рассказывал на эти темы. Вроде бы общеизвестные факты преподносил в таком ракурсе, что у слушателя округлялись глаза. Именно от неудавшегося биолога Егор впервые узнал, например, что боевая колесница была изобретена человеком раньше конницы. «Удивительно». – думал он. – «Сесть верхом на коня люди додумались позднее, чем создали целый боевой колесный агрегат».

Или такой факт: Стас вполне убедительно доказывал, что только благодаря монголам Русь стала единым государством.

– Как такое, может быть? – возмущался Егор. – Монголы разрушали государство, расшатывали его основы.

– Отнюдь, – возражал сосед, – почитай Карамзина, другие авторитетные источники. Очевидно, что до нашествия монголов Русь была совершенно раздроблена. Единого государства не было и в помине. И все шло к еще большему размежеванию территорий. Не будь монголов, территория современной России представляла бы собой сейчас лоскутное одеяло из мелких стран. Примерно как в современной Европе, до которой монголы не дошли. Тут все просто. Покорив Русь, им было гораздо проще собирать налоги одномоментно, централизованно, а не с каждого княжества в отдельности. Вот они и назначили главного: Великого князя, которому все остальные должны были подчиняться, как финансово, так и политически. Более того, они следили за единством, боролись с попытками сепарации. В этом единении постепенно Русь окрепла, встала на ноги. Ну а дальше ты знаешь. Вот такой парадокс: наши исконные враги сделали для нас величайшее благо.

Как-то разговор зашел о странном тестировании в подвале заброшенного дома.

– Георгий, а как ты думаешь, зачем нам показывали тех страшилищ, да еще и просили оценить их пакостность?

– Не знаю. Может нас готовят к чему-то грязному? Может, проверяли на брезгливость?

– Ну и как, испугали они тебя?

– Да нет, не особо. А тебя?

– Тоже не впечатлили.

– Конечно. Думаю, если бы впечатлили, мы бы просто не прошли этот кастинг.

– Н-да. Слушай, а у тебя были вопросы, на которые ты не смог ответить?

– Да, один.

– Ну и?

– Вопрос про веру: «Верите ли вы в Бога?», – Егор усмехнулся, – я ответил: «Не знаю».

– Извини, если лезу не в свое дело. Если не хочешь, можешь не отвечать. Все-таки интересно, почему ты сомневаешься.

– Нет, не секрет. Все просто. Бывал я в храмах, общался со служителями, читал книги по истории религии. Не впечатлило. По мне: в любой религии низшие священники думают о наживе, высшие – лишь о власти. Разные конфессии грызутся между собой. Назови мне хоть одну горячую точку на Земле, конфликт в которой не был бы межрелигиозным. Да много причин, все и не упомню.

– Да, безрадостная картина. Но ты делаешь одну большую принципиальную ошибку.