К концу 1921 года в РСФСР было уже 122 лагеря. При этом в 117 лагерях НКВД находилось 60 457 заключенных, в лагерях ВЧК – более 25 000, итого – около 90 000.
Осенью 1923 года было 315 лагерей, из которых один из самых известных – созданный в том же году СЛОН (Соловецкий лагерь особого назначения), предназначенный «для изоляции особо вредных государственных преступников, как уголовных, так и политических, кои принесли или могут принести существенный ущерб спокойствию и целостности СССР»[124]. СЛОН, его организация и деятельность послужили основой возникшей впоследствии системы трудовых лагерей ГУЛАГа.
Первый большой поток заключенных пошел в ходе массовой коллективизации крестьян. Потребовалась перестройка репрессивного аппарата, для чего места заключения передавались в ведение ОГПУ. Этому же ведомству было поручено создать систему лагерей по «соловецкой модели», то есть глобальную систему использования принудительного труда для решения экономических задач. Первой пробой работоспособности новой системы стало строительство Беломорско-Балтийского канала силами заключенных специально созданного для этого Белбалтлага.
7 апреля 1930 года СНК СССР утвердил Положение об исправительно-трудовых лагерях, о котором мы более подробно будем говорить в § 3 главы 4. Положением было закреплено нахождение исправительно-трудовых лагерей в ведении ОГПУ.
В 1930-х ГУЛАГу были переданы целые участки промышленного аппарата СССР. Бамлагу поручили строительство Байкало-Амурской магистрали и расширение Транссиба, Дмитлагу – строительство канала Москва – Волга, Воркутлагу – угледобычу, Норильлагу – строительство никелевого комбината в Норильске. Труд заключенных использовался для разработки целых промышленных районов на Урале (Магнитогорск, Челябинск), в Западной Сибири (Кузбасс, Новосибирск) и на Дальнем Востоке (Комсомольск-на-Амуре, Колыма).
Наиболее масштабным индустриальным проектом ГУЛАГа стал колымский Дальстрой. В его задачи входили форсированная разведка и добыча золота и других стратегически важных полезных ископаемых, освоение и эксплуатация необжитых районов северо-востока страны. С 1932 по 1954 год через Дальстрой прошли 860 тысяч заключенных, из которых не менее 121 тысячи умерли, а около 13 тысяч были расстреляны[125].
Однако это была кровь, пролитая под покровом тени. Конечно, слухи и легенды о вездесущих и безжалостных органах внушали священный трепет гражданам, но куда эффективнее было замарать их кровью, заставить высказать одобрение уничтожению врагов народа. Для этого требовались публичные показательные процессы.
Процесс
Первым громким показательным процессом стало так называемое Шахтинское дело. Произошло оно на фоне кризиса хлебозаготовок. Неадекватная реакция властей объяснялась напряженной и даже нервной обстановкой. В мае 1927 года были повышены нормы выработки на шахтах и понижены расценки, что привело к снижению заработной платы почти вдвое[126]. Горняки отказались работать и провели несколько митингов, где выдвинули требования об улучшении условий труда и восстановлении уровня заработной платы.
По мере продвижения информации наверх материалы приобретали все более зловещий характер, дело обрастало все новой, сфабрикованной информацией: каждый уровень власти добавлял свое, полагая выслужиться и угодить начальству. Первые аресты прошли 13–14 июня 1927 года. 9 февраля 1928 года заместитель председателя ОГПУ Г. Г. Ягода доложил председателю Совнаркома А. И. Рыкову о раскрытии мощной контрреволюционной организации, орудовавшей в течение ряда лет в шахтоуправлениях Шахтинского района и в «Донугле», указав, что ее деятельность направлялась и велась на средства Польши и Германии. 2 марта 1928 года информация была доведена до И. В. Сталина и В. М. Молотова. В этот же день на заседании Политбюро рассматривалась записка Сталина и Молотова к членам Политбюро, в которой они предлагали «организовать соответствующее судебное разбирательство к моменту выборов в Германии». В итоге была создана комиссия по «Шахтинскому делу» в составе А. И. Рыкова, Г. К. Орджоникидзе, И. В. Сталина, В. М. Молотова и В. В. Куйбышева