Доктор наклонился над урядником. Тот был жив и медленно приходил в себя. На его шее чернели пятна, из порезов на лице и небольшой ранки под ухом сочилась кровь.

– Что это было, черт побери? – начал он, озираясь. – Где я?

Он приподнялся. Доктор и хозяин помогли ему встать, но он был слаб, как ребенок, его шатало.

– Тащите его в горницу, – сказала жена старосты. – На бабкину постелю положи, – приказала она мужу, – там белье чистое, я сегодня стелила. Старая у соседки ночует, та рожать собралась, – пояснила она доктору, который еще днем показался ей более располагающим к себе.

Урядника уложили, доктор занялся им, а староста вернулся в чулан и стал доской забивать окошко. Женщина к тому времени закончила читать молитву и собрала с пола разбитое стекло. На осколках густо чернела запекшаяся кровь…

***

Только за полдень следующего дня урядник немного пришел в себя и подозвал к себе старосту:

– В город посылали?

– А как же! Парень вчера еще уехал и доселе не вернулся. Боюсь, сгинул в лесу, так же, как Михайла и Серега, его сынок. Сами ведь видели, что у нас деется! – промолвил староста, снова отводя глаза.

– Покойник где?

– Так похоронили уже! Доктор вот бумагу написал, – староста протянул уряднику лист. – Не можно ждать было, уж дух пошел…

Урядник пробежал бумагу глазами и взглянул на Александра Михайловича:

– Что это за «действие непреодолимой силы», послужившее причиной смерти?

Тот сердито вздернул подбородок:

– А что же я должен был написать, по-вашему? Нападение оборотня? Смертельный укус вампира? Я осматривал тело, – ни зверь, ни человек не могли такое сотворить. Не понятно, как он смог прожить еще несколько часов с такими травмами…

– А тело парня искали? – помолчав, спросил исправник у старосты.

– Искали! Лес весь кругом облазили, – отвечал тот. – Нашли место, где с Михайлой беда случилась, – это верстах в девяти от деревни. Он мужик был могутный, не сразу дался. Тамо все кусты у дороги изломаны, трава кровью забрызгана. На пути в город можете посмотреть, господин урядник. Только я уж никого из мужиков с вами посылать не буду. Хватит с нас троих!

– Мне в город надо возвращаться, – сказал доктор. – Если вы в состоянии ехать, Иван Иванович, нам, пожалуй, стоит поторопиться.

– Лошадка ваша отдохнула, овса ей с утра задали. Да если надо, я и свою могу дать в пристяжные, быстрее довезут. Отправите назад с оказией, – поспешно сказал староста. – Вот только мою родственницу не подвезете ли до города?

Александр Михайлович быстро взглянул на него. Он понимал, что хитрый мужик торопится спровадить их поскорее, пока урядник не узнал, что похоронили беднягу Михаила вовсе без разрешения, еще накануне, пока городские гости спали в чулане, одурманенные медовухой. Что касается заключения о смерти, то оно было написано по слезному прошению старосты и других мужиков ранним утречком, после сытного, вкусного завтрака, которым радушно угощала его милая и красивая девушка Анюта, молоденькая родственница хозяев, та самая, о которой шел теперь разговор.

Доктор вспомнил о ней, и его строгие глаза потеплели. Просьба старосты несказанно обрадовала его. Эта девушка произвела на него необычайно сильное впечатление. Он никак не ожидал встретить в деревне такую. Мало того, что она была удивительно красива, – в ней чувствовался незаурядный ум, держалась она свободно и в то же время с достоинством. Не было в ней ни кокетства и жеманности провинциальных барышень, ни развязности или чрезмерной скромности деревенских красавиц. А взгляд ее светлых, русалочьих глаз… Короче, молодой доктор влюбился, хотя до конца еще не сознавал это. Ах, если бы он только знал, что его ждет!