– Почему так поздно привезли?
– Так думали, всяко помрет… Бабка приходила, сказала, что бесполезно везти…
– Дура ваша бабка! – сказала сестра.
Мужик заплакал. Доктор сердито шикнул на сестру и продолжил осмотр. Видимых повреждений он не нашел, если не считать нескольких еле заметных царапин на шее и плечах. Симптомы повреждения органов брюшной полости и легких отсутствовали.
Пришел второй врач, Игнат Петрович, живший в квартире при больнице, стал помогать. Проколов палец больного, чтобы взять кровь на исследование, он выругался. Кровь еле шла. С трудом набрав ее, он проделал анализы. Результаты их были как после массивной кровопотери. Парень умирал. Его сердце еле билось, по телу пробегали судороги. Врачи быстро использовали весь арсенал доступных им средств, но все было бесполезно.
– Надо попробовать кровь перелить, – сказал Александр Михайлович. – Все равно терять нечего. У меня возьмите!
Игнат Петрович кивнул. Начали спешно готовиться к переливанию, но не успели, – больной скончался.
Игнат Петрович накрыл умершего простыней и приказал санитару перевезти тело в мертвецкую.
Глава 2
Утром следующего дня доктора сидели в ординаторской, мрачно куря. Ненастная погода осени не способствовала поднятию настроения. За окном медленно начинало светать.
– Не расстраивайтесь так, коллега, – говорил Игнат Петрович. – Сами знаете, насколько рискованны переливания. Не знаем мы еще там чего-то. А помри он после переливания, нас бы с вами родня обвинила, что, дескать, уморили парня. На вскрытии сегодня точно узнаем, что стало причиной смерти.
В дверь постучали. Вошел санитар и замялся на пороге:
– Так, это… Забрали покойничка-то! Отец его, видать, ночью уташшил. Я хотел в мертвецкую везти, а его и нетути…
Доктора удивленно переглянулись и встали…
– Что значит «забрали покойничка»? А вы куда глядели? Сторож где? Он что, не видел, как тело на телегу грузили?
– Так он бает, что уснул с устатку и не слышал ничего…
– Знаю я его устаток! Признавайся, вместе пили?!
– Да ни-ни, господин доктор! Ей богу! Как можно? – заканючил санитар, глядя на начальство чистыми, как у младенца, глазами.
– Позвать дежурную сестру немедленно! – с досадой прервал его Игнат Петрович.
– Так ее нет. Верно, она уж сменилась, домой ушла. Вместо нее сама Клавдия Ивановна сегодня дежурить будет.
– Ее позови!
Старшая сестра Клавдия Ивановна, пожилая чопорная особа в белой, до твердости жести накрахмаленной шапочке и белоснежном халате, смуглая, носатая, с черными усиками над губой, спустя минуту предстала перед докторами. Неодобрительно поджимая губы, она покосилась на Александра Михайловича.
– И вы туда же, доктор! Молоды вы табаком дымить! Разрешите, я форточку открою? Накурено, хоть топор вешай, прости господи! Никакого порядка! А все вы, Игнат Петрович! Распустился персонал! Вот и Марья Григорьевна сегодня раньше времени домой убежала. Я за тридцать минут до начала смены пришла, а ее уж след простыл! От горшка два вершка, только работать начала, а туда же! Гнать таких работничков надо, я вам давно говорю! – она бросила убийственный взгляд на мнущегося у двери санитара. – У нас в госпитале, в Иркутске, сроду никто себе такого не позволял!
– Ну-ну, успокойтесь, я ее приструню, – заговорил Игнат Петрович, поспешно гася папиросу и вставая. Старый доктор явно побаивался эту грозную особу. О строгих порядках в иркутском госпитале, где работала когда-то Клавдия Ивановна, он был давно и хорошо наслышан.
– Этой ночью умер неясный больной, – продолжил он более твердым голосом. – Выясните, пожалуйста, как вышло, что тело увезли без разрешения, без оформления документов. Пошлите за Марьей Григорьевной. Пусть она объяснит.