Но «диск» был другим. Он оказался отполированным до блеска круглым щитом из светлой стали, выглядящим как вполне надёжное средство защиты. Сорвав его со стены, я вцепился правой рукой в обитую кожей ручку на его внутренней стороне и развернулся к несущемуся на меня дворфу.

Гигуль взмахнул боевой мотыгой, и я, приняв более устойчивое положение ног, выставил перед собой щит. Я едва смог расслышать хруст своей кости на фоне подобного колокольному звона стали. Сокрушительный удар невероятной силы обрушился на щит и вмял его, а мою правую руку пронзила острая боль. Меня отшвырнуло в стену так, будто бы моё тело было практически невесомым, и я выронил не оправдавший мои надежды стальной диск.

Дворф с кровожадной ухмылкой посмотрел на меня и медленно начал подходить. В этот миг мой рассудок вновь начал наполняться гневом, ведь всё происходящее здесь было таким… несправедливым. Почему я здесь оказался? Почему со мною обращаются хуже, чем со скотом? Почему я должен платить за чужие ошибки? Почему Гигуль обратил свою ярость на меня, а не на спровоцировавшего эту бессмысленную битву Лиама? И почему мечник продолжает стоять в стороне, пока меня убивают прямо у него на глазах? Несправедливо.

С ненавистью взглянув на дворфа, я попытался нащупать на стойке первое попавшееся оружие. И как только мой обидчик подошёл ко мне вплотную, я уцепился левой рукой в холодную, шершавую рукоять и нанёс удар.

Ржавый и относительно небольшой молот с огромной скоростью врезался в плечо Гигуля и промял его чешуйчатый доспех. Мой удар оказался настолько сильным, что дворф потерял равновесие и кубарем рухнул на пол, перекувырнувшись пару раз.

– Какого чёрта?.. – произнёс себе под нос Лиам, с удивлением уставившись на своего упавшего друга.

– Это похоже на Демоническую Ярость северных варваров, – с тревогой в голосе ответила Илианесса. – И они оба охвачены ею!

Выронив погнувшийся боевой молот, я отлепился от стены и протёр левой рукой лицо. Кожа на моей ладони стёрлась о ржавую рукоять и покрылась кровью. Тем временем Гигуль зашевелился, и я поспешил отойти от него, направляясь к Лиаму и Илианессе.

– Призванный вроде бы всё ещё остаётся в себе, – заметил мечник. – Эй, парнишка, давай заключим сделку! Ты поможешь мне обезвредить Гигуля, а я выведу тебя на поверхность. Только не вздумай убить моего друга!

В ушах всё звенело, и голос Лиама казался каким-то отдалённым, но мне всё же удалось понять, чего мечник от меня хочет. Кивнув ему в ответ, я встал рядом с ним. Моё тело казалось мне невообразимо тяжёлым, но в то же время я чувствовал в себе нарастающую силу, жаждущую выплеснуться наружу.

– Я пока возьму Гигуля на себя, а ты поищи на стойках оружие поприличнее, – скомандовал Лиам. – Окружим его, обезоружим, повалим на пол и свяжем.

– Свяжем… – глухо повторил я последнее услышанное мною слово.

– Чёрт, лучше бы тебе делать, как я сказал. Выкинешь что-нибудь – зарублю на месте.

Я никак не мог сосредоточиться на мыслях в своей голове, несмотря на все мои попытки. Почему Лиам продолжает мною помыкать? Несправедливо…

Гигуль поднялся на ноги, держа мотыгу в левой руке. Кажется, я ответил оком за око, так как другая рука дворфа безвольно свисала и была сломана, как и моя. Лиам направился навстречу противнику, занося меч, а я поспешил к стойкам. Одновременно с этим Илианесса прочитала очередную короткую молитву, и её амулет озарился ярким светом, освещающим весь зал.

Зал оказался не таким уж и большим. Квадратное помещение со стенами длиной в полтора десятка метров, в центре которого стояла статуя бога войны, было прямо-таки завалено разнообразным оружием. Мечи, топоры, молоты и копья располагались на многочисленных стойках, приколоченных к стенам. Проблема заключалась в том, что большинство из этого оружия было таким старым, что могло рассыпаться у меня прямо в руках. Но здесь были и экземпляры, выглядевшие значительно лучше.