Дерьмо! Вот это влип!

Такими темпами, казалось, я вот-вот стану вождем племени безумных вояк.

Вождь племени – участь, явно не предназначенная для такого нормального человека, как я. В идеальном мире я покинул бы эту деревню с легким сердцем и улыбкой на губах. Увы, обстоятельства складывались иначе, и я ничего не мог с этим поделать.

Пришло время для плана «Б».

Думстоун Блейд, вождь племени Ворона, прославленного боевого народа, рассмеялся, вспоминая вчерашний день. Его младший сын, Денбург Блейд, наконец-то предстал перед ним в канун своего совершеннолетия.

К его величайшему удивлению, в отличие от своих старших братьев, Денбург не предпринял внезапных атак, не обрушился на него с градом ударов. И все же Думстоуну было приятно, что его младший сын, его самое дорогое дитя, решил посетить его перед тем, как войти во взрослую жизнь.

Однако сердце Думстоуна дрогнуло, когда Денбург заявил о своем желании покинуть деревню. К счастью, сердце отца успокоилось, когда он увидел, что его сын ушел с улыбкой, словно понимая чувства своего родителя.

Если быть честным, Думстоун планировал объявить Денбургу о его наследовании чуть позже, когда тот станет старше. Тем не менее, поскольку юноше уже исполнилось шестнадцать, он решил, что час настал.

Итак, Думстоун сообщил семье о своем решении вчера вечером за ужином. И хотя он и не подал виду, глубоко внутри он изрядно нервничал, ожидая их реакции. К счастью, его опасения были напрасны.

Все его сыновья и дочери, как один, одобрили назначение Денбурга. Не обращая особого внимания на своих дочерей и второго сына, которые, очевидно, не претендовали на власть, мужчина был приятно удивлен, когда услышал согласие старшего.

– Недавно я видел, как отец разбирал кипу каких-то бумаг. У меня от одного этого вида разболелась голова, – признался старший сын. – Младший брат может стать величайшим правителем, а я тем временем буду величайшим воином!

Переполненный гордостью за своего первенца, Думстоун нежно потрепал его по голове.

– Дети мои, мои дорогие сыновья и дочери! Идите, обнимите меня!

Как только Думстоун раскрыл объятия, Гестия, его старшая дочь, закричала:

– Все разбегайтесь!

По этому сигналу все дети одновременно бросились врассыпную.

– Хм-м, – пробормотал Думстоун, изображая обиду. – Мои чувства задеты. – произнес он и вопросительно уставился на старшего сына, которого не успели спасти от его объятий.

– Ты тоже так думаешь? – спросил отец.

– Да! От… Конечно! Но, отец, может, ты меня отпустишь?.. – взмолился Галлахад, протягивая руки. Но Думстоун не собирался выпускать его из своих объятий. – Подожди! Отец! ОТЕЦ!

Когда грудь Думстоуна приблизилась, а хватка его рук усилилась, Галлахад, его старший сын, отчаянно завопил: – Отец! Папа!

Да, отец тоже любит тебя, мой мальчик.

– Деревенский староста!

Голос вырвал Думстоуна из плена вчерашних воспоминаний.

Его помощник, возникший словно из ниоткуда, прошептал ему на ухо, когда тот, наконец, стряхнул с себя остатки грез:

– Глава деревни, я созвал старейшин согласно вашим указаниям.

Думстоун не заметил, как комната наполнилась старыми, жилистыми мужчинами, гордо именовавшими себя старейшинами.

– Ах, простите, я задумался, – пробормотал Думстоун, виновато улыбаясь.

– Кто бы мог подумать, что ты вообще на это способен. Прямо гордость распирает, – насмешливо протянул старейшина Мирпа, единственный из собравшихся, кто не мог похвастаться впечатляющими мышцами.

– Ну что ты, Мирпа, вечно за своё. Я тоже не молодею, знаешь ли, и работы у меня в последнее время хватает. К тому же формально я всё ещё староста деревни. Не стоит обращаться ко мне так фамильярно, – с наигранным недовольством возразил Думстоун.