— Можно? — обратился он к великану, кивнув на Ясну.

— Разумеется, господин, — отступил тот.

И, несмотря на то, что опасность в виде хлыста прямо сейчас миновала, невольница сделала шаг назад, ровно настолько, насколько позволяли ей путы, чтобы быть дальше от этого господина. Глаза его, хотя и блестели на солнце изумрудной зеленью, глубоко внутри излучали холод. Будто два куска льда. И это испугало Ясну гораздо больше, чем плохо контролируемая ярость Горгута.

— Не бойся меня, — сказал человек, приблизившись.

Он нежно коснулся ее волос самыми кончиками пальцев.

— Волосы цвета спелой пшеницы, — негромко заметил он.

Ясна едва сдерживала дрожь.

— А очи лиловые, как лепестки ирисов, — довольно улыбнулся он, и вокруг его глаз рассыпались мелкие морщинки.

— Серые, — Ясна вздернула подбородок. — У меня серые глаза.

— Серые с лиловым оттенком, — мужчина прикусил губу, будто любуясь рабыней. — Открой рот, — приказал он ей.

Она чуть качнула головой. Тогда он, не говоря больше ни слова, крепко схватил ее за подбородок. Его пальцы впивались в ее плоть, как железные пруты, она даже не могла пошевелить головой, только метнула взгляд к Горгуту, но тот удовлетворенно улыбался.

Незнакомец большим пальцем отодвинул ей нижнюю губу, разглядывая зубы. И кивнул.

— Белые как жемчуг.

— Да вы поэт, господин, — уважительно заметил великан.

— В свободное время я действительно пишу стихи, — ухмыльнулся зеленоглазый и резко отпустил лицо Ясны. Она уже не могла сдерживать мелкую дрожь. Чем-то этот господин, хотя и не причинил ей боли, пугал до слабости в коленях. Что-то было в его глазах такое, от чего Ясне хотелось бежать с воплем.

Он взял обе ее ладони, которые туго соединяла веревка, и развел их в стороны, разглядывая кожу.

— Руки нежные, не привыкшие к работе.

— Это ничего, господин, все они прекрасно учатся работать, — подошел к ним улыбающийся хозяин Горгута. — Рад приветствовать вас!

— Взаимно, — чуть склонил голову покупатель. — Меня не пугает ее изнеженность, она нужна мне для другого.

— О-о-о! — понимающе протянул мужчина. — Эта девица еще невинна, в этом меня заверил лекарь, я всех своих девочек проверяю перед продажей.

Ясна сжала челюсти, вспомнив унизительную процедуру, которой ее подвергли вчера.

— Боюсь, вы меня не так поняли, — пожал плечами покупатель. — Я счастлив в браке.

— Простите, господин, наверное, я действительно не о том подумал. Тогда, быть может, вам приглядеться вон к тем невольницам? — он указал в сторону других рабынь. — Я не возьму за них так дорого, как за эту.

Но покупатель даже не посмотрел туда, куда показывал торговец. Он неотрывно следил за лицом Ясны, и это ее пугало. А он, видя, насколько ей неуютно под его взглядом, лишь растягивал губы в улыбке все шире и шире.

— Цена не имеет значения, — качнул он головой. — Я беру ее.

Ясна глянула на торговца: его глаза расширились, он даже чаще стал дышать, наверное, в предвкушении денег, которые выручит за рабыню.

— Пятьсот золотых.

Зеленоглазый без лишних слов отстегнул от пояса толстый кошель и вытащил из него пять небольших тканевых мешочков.

— В каждом по сто золотых, — сказал он.

Пока хозяин пересчитывал деньги, Горгут развязывал замысловатый узел на кольце.

— Все верно, господин, — наконец поклонился ему хозяин. — Горгут сопроводит рабыню в ваш дом, чтобы она, не дайте боги, не сбежала.

__________________

*Локоть — мера длины, равная примерно 54 см.

**Щепка — единица времени, равная примерно нескольким минутам.

__________________

***

Не успела Ясна как следует осознать, что ее продали, как зеленоглазый помахал кому-то рукой, и к ним подъехала небольшая повозка.