Мужчина словно этого и ждал. Его губы набросились на мои, поглощая и порабощая. Такая сила, такая страсть и всё для меня одной! Руки словно капканы сомкнулись за моей спиной, прижимая к его груди сильнее, но, что удивительно, бережно. Он не хотел сделать мне больно. И это заводило ещё больше. Я любила страсть, но не грубость. Она убивала во мне желание.

А здесь и сейчас я отдавала всю себя. Легко, без предрассудков. Если бы не разумность этого индивида, то с нас бы сталось начать прямо на этом диване. Ложе легко отделялось от клуба, закрываясь и становясь приватным. Многие этим пользовались для мимолётных удовольств, а потом продолжали веселиться.

Он так плавно поднялся с дивана, всё ещё держа меня на себе легко, словно я и не весила почти шестьдесят кило. А потом куда-то пошагал. Мне было всё равно куда, меня волновали его губы и язык, что таранил мой рот заочно показывая, что он будет делать со мной, когда мы останемся наедине.

На этажах повыше клуба и в соседних зданиях часто располагались гостиницы и уютные номера на любой вкус и бюджет. Там могли остановиться как парочки, так и более множественные союзы. На одну ночь или чаще, кому как сильно и долго хотелось. В этом мире открыто выражали свои желания, говорили о них и показывали. Конечно, часто в соответствии традиций своей родины. Но всегда главным ведущим была женщина или самка. Она хочет одного или нескольких сразу или поочерёдно – это её право, мужчины и самцы должны лишь решить между собой, кто будет первым или вторым и так далее.

Мы поднялись почти на самый высокий этаж, ушли в самую дальнюю из комнат. Но всё это я подмечала краем сознания, больше отдаваясь процессу. Меня даже не насторожила тишина в соседних номерах. Всё здесь было по высшему разряду, в том числе и звукоизоляция. Никто не потревожит момент единения пары, хоть и будут знать о нём.

Дверь закрылась, щёлкнул замок, несколько шагов – и меня опустили на широкое мягкое ложе, чтобы в следующее мгновение возвысится надо мной огромном скалой. Такой сильной и крепкой, а ещё невероятно волнующей.

Мужчина медленно принялся снимать с себя одежду. Он практически пританцовывал передо мной, позволяя любоваться собой со всем сторон. Сначала спереди, открывая всё больше и больше оголённой совершенной бледной кожи, затем сзади. Боги, что это была за спина! Литая, с извилинами идеально натренированных мышц, что перекатывались под щёлком кожи, чуть тронутым загаром. Линия позвоночника была с ярко выраженными костяными наростами, переходящими в пояснице в небольшую наружную кость, закрывающей собой начало хвоста, на котором продолжилась вереница наружных защитных элементов. До самого острого кончика.

Он медленно танцевал телом из стороны в сторону, а хвост повторял его движения, гипнотизируя словно змея. Особенно эффект усилился, когда мужчина взялся за пояс брюк и потянул их вниз. Медленно, соблазняя, дразня, пока не наклонился достаточно, чтобы они спали с его ног и открыли мне красоты натренированных ягодиц. Затем поднялся волной и закинул руки за голову, красуясь передо мной одним из самых прекрасных видов, что я когда-либо могла лицезреть лично.

У меня уже давно намокли трусики, лоно пульсировало в ожидании наполнения этим великолепным самцом. Но я хорошо понимаю, что он ждёт, пока я не позову его. Ведь предложить себя – это одно, а дать полное дозволение – другое. Вдруг я бы, увидев его, передумала. Правила есть правила. Но я была согласна уже на многое.

Поэтому поднялась, приняв сидячее положение, а потом встала на кровати на колени. Кровать была достаточно высокой, чтобы мы были почти на ровне. Руки сами оказались на его плечах, оглаживая горячую кожу и впитывая этот жар в себя. Я огладила их, потом прошлась по рукам и обратно, чтобы скользнуть по спине, любуясь совершенством уже вблизи. Даже прильнула пару раз к ней губами. И, чмокнув плечо напоследок, надавила на него, заставляя партнёра повернуться.