– Капуста не пуста, сама летит в уста! – Подскочила к бедолаге Зинаида Михайловна, которая, надо отдать ей должное, за диалогами не упускала шефа из виду.
– По… по… по… – хрипел тот, желая, видимо, исправить «капусту» на «помидорчик», но наша уважаемая философ молниеносно обхватила его со спины и несколько раз тряхнула, метровый накрахмаленный колпак при этом обречённо нырнул в пиалу с томатным соусом.
– Была и капуста, а стало пусто! – тут-то Зинаида Михайловна и разразилась монологом о консервировании овощей, который повар благодарно выслушал.
Тем временем ПЗС, к которому примешалась энергия шеф-повара (выскочив, помидорчик освободил дорогу его горловой вишудха-чакре и та брызнула фонтаном), обрёл максимальную динамическую силу, благополучно покинул мезосферу, на всех парах промчался по термосфере, по ходу одарив кусочком счастья уставших работников МКС, совершавших свой горизонтальный полёт вокруг Земли, но на границе термосферы и экзосферы ПЗС неожиданно замер и уже не двигался ни туда ни сюда, как если бы встал на паузу. Так, бывает, безнадёжно зависает фильм, транслируемый онлайн, хотя ты в тщетной надежде сдвинуть его с места лупишь по всем возможным кнопкам что есть мочи.
Глава 11
В которой объясняется, как составлять рифмы, а появившийся неожиданно высокий поэтический образ объявляет пертурбацию
Сейчас… сейчас приоткрываю… Тяжёлый, э, не для моей спины и не для моей ушибленной коленки (ты помнишь, мне пришлось слететь с крыла?), но, может быть, хотя бы небольшой кусочек для взора твоего смогу открыть, чтоб не подумал ты чего… Хотя бы чуточку мне удалось раздвинуть шторы, пока с тобой веду я разговоры… Ах, мой друг, прости! Всё увлекаюсь стихотворным ритмом, утраченным в синхронном переводе, но прежде в изобилии разлитом… Сейчас я выйду из него… М-да, пожалуй, так. Ещё секунду! Здравствуй, проза!
Итак, мой друг, картина, что открывается тебе через небольшой лаз, образованный моей неудачной попыткой открыть занавес полностью, может показаться идентичной тому, что происходило в предыдущей главе, а между тем прошло две с половиной недели, с тех пор как ЖЗЛ обосновались в Дубае. На золотых лежаках, завершив свои спа-процедуры, по-прежнему восседали представительницы ЖЗЛ, включая Госпожу, которая не член ЖЗЛ, а также Зинаиду Михайловну, случайно ставшую членом ЖЗЛ, не являясь ЖЗЛ по сути. Стилист, визажист, фотограф, Эксперт по трём «Э», астролог и кардиолог, притулившись на дальнем топчане, тихонько рубились в «дурака», Стефанида Потомственная, облюбовавшая ещё в первый день тренинга пуф в уголке напротив, застыла всё в той же безмятежной позе, порою изо рта её вырывались хриплые протяжные трели, которые, впрочем, обрывались так же резко, как и возникали. Лайф-коуч готовилась к медитации, повар вместо трубадура оттягивал струны на гитаре.
– Я замечательный, – начала наконец коуч медленно, монотонно, нараспев, с хорошо читаемой усталостью в голосе, прикрыв глаза и сложив вместе большой и средний пальцы на обеих руках, – я замечательный… в высшей степени достойный человек… я достоин всего самого лучшего…
– А в женском роде можно о себе говорить? – уточнила Любаня.
– Женщина – тоже человек, – отвечала коуч, – я дарю себе любовь… я дарю себе весь мир… я принимаю все блага, которые даёт Вселенная… мой день полон радости и счастья… я всё ближе к построению своей собственной реальности… энергия здоровья, успеха и изобилия открыто и свободно течёт ко мне… я принимаю неистощимые потоки денежной энергии, здоровья, счастья, изобилия…
Тут у Зинаиды Михайловны загудел телефон, но она не стала брать трубку, и даже когда звонки повторились ещё пять раз, не ответила.