– …Глаза свои, аквамариновый цвет, Зарина-богиня раскрыла, – продолжал голос, – ложе своё покидая и взор обращая к низу…

Ошеломлённая Зарина вскочила с постели и, как была – растрёпанная, в коротенькой кружевной ночнушке, – выбежала на балкон. В отбрасываемой им тени, на зелёной лужайке, поросшей мелкими цветами, восседал прекрасный юноша в белоснежной тоге с золотой кифарой в руках.

– Но что за блеск я вижу на балконе? – воскликнул он, мгновенно вскочив на ноги и воздевая руки к Госпоже. – Стань у окна, убей соседством Эос, она и так от зависти больна!

– Ты? Что за… Что за нафиг? – возмутилась Зарина, узнав в белозубом трубадуре юношу, выносившего на сцену картину Басюново-Пялькина. – Кто показал тебе сюда дорогу?

– Твой взгляд опасней двадцати кинжалов, взгляни с балкона дружелюбней вниз! У брега шёлкового, где белеет «Парус», зовут тебя стилист и визажист!

– На берег? В такую рань? – проговорила в недоумении Госпожа, оглядываясь на часы в комнате. – Нет и восьми часов!

– Глаза Богини озаряют мир вперёд мелодий птах небесных, – юноша изобразил на струнах кифары финальный аккорд, – прощай!

– Сто тысяч раз прощай! – отвечала Зарина, зевая. – Шёл бы ты подальше, спать не дадут…

– Сто тысяч! – воскликнул юноша. – Совсем другой разговор!

И побежал к балкончику Зинаиды Михайловны.

Между тем Госпожа сменила ночную рубашку на пляжное хлопковое платье и побрела в направлении отеля «Парус». Было восемь утра, воздух ещё дышал свежестью и негой, а визажист уже колдовала над клюющей носом Любаней, стилист сортировала наряды по темам, давая Эксперту по трём «Э», тщедушному мужчине средних лет, подержать то одну вешалку, то другую, а то и две сразу, отчего он гнулся к земле и пытался опереться на Стефаниду Потомственную, восседавшую на песке в позе Будды. Фотограф прицеливалась к ракурсам: солнце благосклонно смотрело в объектив, давая правильный мягкий свет, кардиолог разливал кофе по фарфоровым чашечкам. Показалась Рындина. Всё в том же вечернем платье и с короной на голове, она, приблизившись к месту съёмок, капризно скривила губы и, к радости Госпожи, объявила, что как только откроются магазины, уедет на шопинг, поскольку, кроме надетого вечернего платья, у неё с собой ничего нет.

Лайф-коуч, она же куратор мероприятия, прямая и бодрая, в брючном костюме, шагала от пальмы к пальме, чеканя указания коллегам. Время от времени она подходила к поляне с угощением и выхватывала оттуда то сухарик, то орешек, то какую-нибудь ягодку.

– Девушки, дорогие! – воскликнула она, заметив, насколько вялыми и потухшими выглядели клиентки с утра пораньше. – Помните! Ваши социальные странички – это ваш рабочий инструмент! От вашего душевного состояния зависит настроение фотографий: будут ли они вдохновлять фолловеров или нет. Вы должны сверкать, как звёзды, и ваш мужчина, между прочим, должен чувствовать, что обладает чем-то драгоценным – брильянтом, уникальной дивой! Вы, дорогие мои, должны создать вокруг себя АЖИОТАЖ!

На этих словах куратор раздала своим подопечным визитки с сервисами по накрутке фолловеров.

– Кхе-кхе… – Эксперт по трём «Э» неодобрительно кивнул на визитку. – Кхе-кхе… здесь возникает проблема первого «Э»: Этическая, так сказать…

– Главное, что не Эстетическая, – отвечала коуч, смерив взглядом эксперта, – всё остальное не проблема вовсе.

– Хвалёная капуста полна гнилых кочанов! – послышался голос Зинаиды Михайловны, она и трубадур подошли к накрытой поляне. Одной рукой юноша удерживал золотую кифару, другой – руку спутницы.

– А где вы обычно берёте капусту? – поинтересовался кардиолог. – В «Ашане» или «Пятёрочке»? Я советую вам «Фермерский продукт».