Дорога начала уходить вправо, и Габриэлла заметила тонкую полоску воды. Рекой ее можно было назвать с большой натяжкой, скорее, это был широкий канал. Возле воды мерно перебирал копытами Дым, а его хозяин, прислонившись к кривому стволу вяза с поникшей кроной, смотрел в сторону холмов.

Когда Захария сообщил про прогулку, Габриэлла решила, что увидит его в парадном рединготе, белоснежных бриджах и начищенных высоких сапогах. Сапоги, кстати, имели место быть, вот только бриджи были серыми, вместо редингота жилет, а под ним – черный свитер с узкой горловиной.

– Вы быстро, мисс Хилл. Как вам поездка? – Он подошел к остановившейся кобыле и протянул руки, помогая Габриэлле спешиться.

– Спасибо, – поблагодарила она. – Лучше, чем я ожидала. Здесь великолепные пейзажи. Я еще так мало видела, но Корнуолл покоряет с первого взгляда.

– Замечательно. Итак, мисс Хилл, вы здесь!

Габриэлла внутренне напряглась, отмечая, что он не собирался долго запрягать, а сразу перешел к цели ее приезда в Эйджвотер.

– Насколько мне известно, вы не сомневались в моем приезде.

– Разве может один из самых пронырливых журналистов Чикаго отказаться от такой возможности! – Захария не спрашивал, он утверждал.

– Наводили справки обо мне?

– Как и вы обо мне. – Он отошел к реке и присев, потрогал темно-серую воду. – Ледяная, – тихо произнес он и повернулся к Габриэлле: – У вас своеобразный подход к людям: наглый, но интригующий.

– Если бы я вам просто позвонила и попросила уделить мне время, разве вы согласились бы встретиться со мной? – Захария не ответил, только уголки его губ на секунду дрогнули в улыбке, но взгляд оставался непроницаемым, изучающим.

– Я действительно закрыт для прессы, но давать интервью таблоидам и писательнице – это разные вещи. Я прав? – Она кивнула, не совсем понимая, куда он ведет. – Тема вашей книги нетривиальна и достаточно интересна. – Он сорвал сухую травяную веточку и поднялся. – Я не любил Самюэля, но уважал, и если он поделился с вами своими воспоминаниями, показал ценные реликвии, значит, вы того стоите.

Габриэлла не стала как-то подтверждать его слова или рассыпаться в благодарностях от высокой оценки, которую Захария Денвер изволил дать. Она молча ожидала продолжения, осознавая, что все сказанное до этого, всего лишь прелюдия, самое интересное еще впереди.

– Вы были у него в лавке накануне смерти, он надевал колечко? – Тон беспечный, но глаза смотрели зорко, испытывающее.

«Что же вы хотите узнать, мистер Денвер?» – мысленно спросила Габриэлла, а вслух произнесла:

– Надевал, а для вас? – Она все поставила на этот вопрос и, как ей показалось, не прогадала. Захария был у него в тот день, и Самюэль опять отказал ему продавать свою часть Ибелина. Но, естественно, никаких подтверждений своим догадкам Габриэлла не получила. Только ясный непроницаемый взгляд и чуть склоненная набок голова указывали, что он вообще слышал ее.

– Сегодня после ужина я буду ждать вас в кабинете. Я приехал в поместье отдохнуть, но днем по большей части буду занят. Поэтому наши беседы будут проходить в свободные вечера. И возможно, мисс Хилл, вам придется задержаться в Корнуолле дольше, чем вы рассчитывали. Вас это устраивает?

– Вполне. Вопросы будут корректироваться вами? – Он кивнул. – То есть я буду писать только то, что вы сочтете нужным?

– Вы думали, будет как-то по-другому? – Габриэлла неопределенно пожала плечами. – Я слышал, вы практически уволились из газеты. Почему?

– Разочаровалась в профессии, – без каких-либо подробностей ответила она.

– Почему? – еще раз спросил Захария.

– Я прилетела в Англию не для того, чтобы говорить о себе, мистер Денвер. Я приехала говорить о вас.