Он стал наливать в мой бокал опять ту рубиновую жидкость, но я протестующе замахала руками:
- Нет-нет, только не это! Налей мне, пожалуйста, простой воды.
Терджан с готовностью повиновался, но подавая мне стакан, вдруг спросил:
- Ты пьешь алкоголь?
Я отрицательно покачала головой:
- Не пила с тех пор, как... попала в рабство. То есть, уже где-то полтора года... Ну, если не считать причастия.
- Кровь Христова, - кивнул Терджан. - Тебе этот ритуал не кажется жутковатым?
Я пожала плечами:
- Это ведь чисто символически, в знак единения с Иисусом и отречения от грехов. Никто никогда не пил ее по-настоящему, даже на Тайной Вечери.
Головокружение начало потихоньку отступать, но я продолжала почти лежать на руке моего друга, вдыхая запретный запах полной грудью, словно хотела надышаться им, сохранить его в себе, как воспоминание.
- Что это за аромат? - спросила я, заливаясь краской.
Может быть, я могла бы купить такой же в магазине и подарить какому-нибудь близкому мужчине: отцу или мужу. Эта мысль странно опаляла жгучей болью. Будто я не желаю выходить замуж. Ни за кого, кроме...
Терджан мягко рассмеялся:
- Ты ожидаешь, что я назову тебе какую-то марку, вроде "Burberry London"?
Я молчала, наслаждаясь видом его улыбки. Терджан вздохнул:
- Этот аромат составлял для меня парфюмер. Он исходил из моих личных качеств и особенностей внешности, подбирая сочетание из более, чем 60 эфирных масел.
- Давно ты им пользуешься?
- Точно не помню, кажется, лет 20...
Я ахнула:
- И все это время тот же самый парфюмер раз за разом воссоздает один и тот же аромат из 60 масел?
- Не совсем. Я меняюсь, и он меняет состав в соответствии с этим. Например, пять лет назад, когда я пришел к нему после похорон отца, Визиб сказал: "Вижу, пора добавить в ваш флакон сладости и надежды!" Я ответил: "Скорее уж наоборот, горечи и тоски!" Но Визиб покачал головой, хитро так улыбнулся и сказал: "Однажды вы поймете!"
Тысячи вопросов вспыхнули в моей голове: я еще ни разу не слышала от Терджана о его родителях... Но задала совсем другой:
- И ты понял?
Терджан посмотрел мне в глаза - там полыхало пламя - и выдохнул:
- Кажется, да.
Я буквально онемела. Как после такого не верить в факиров и джиннов? Конечно, вся эта история может быть выдумкой, романтической сказкой, призванной заворожить меня, но это слишком по-детски. С другой стороны, не мог ведь парфюмер знать, что этот новый модифицированный аромат через пять лет очарует некую неизвестную ему девушку из далекой чужой страны...
Воспользовавшись моей задумчивостью, Терджан убрал руку с моей ладони и поцеловал ее - очень мягко, осторожно, но от его губ все равно остался острый пылающий след. Я в изумлении уставилась на нее, не в силах произнести ни звука. Терджан смотрел на меня молча - изучающе, испытующе. Протянул руку, погладил волосы. Еще немного помедлил и приблизил свое лицо к моему, обжег его дыханием. Моя голова кружилась от его пряного аромата, мысли разбегались из нее, как тараканы от внезапно вспыхнувшего света.
- Терджан... - прошептала я и мучительно скривилась.
- Поцелуй меня, Ева, - попросил он срывающимся голосом.
Но я не смогла. Что-то мешало мне. Я не помнила, что именно, но знала: это очень важно. Мой лоб бессильно опустился на мощное благоухающее плечо моего друга, я чуть не заплакала от терзавшей меня смутной тоски. Терджан вздохнул и погладил меня по голове.
- Ничего, - пробормотал он, - время еще есть.
Я встрепенулась, вдруг вспомнив, где мы находимся:
- На сколько времени ты забронировал сауну?
- Чего? - не понял он.