Или, может, это Димка? Мама-то чаще всего открывает своим ключом.

По дороге к двери она пыталась унять тревожно бьющееся сердце. Главное, чтобы никаких плохих новостей…

Выглянув в глазок, Полина наткнулась на пристальный взгляд отчима.

– Открывай, это я, – буркнул он.

– Что тебе надо? – подозрительно спросила девушка.

Отчим раздраженно махнул рукой:

– Живу я здесь, вроде как…

Полина обнаружила, что знакомое лицо ее отнюдь не успокоило. Сердце колотилось, как угорелое, а внизу живота снова шевелился неприятный комок. Пальцы девушки, потянувшиеся к замку, дрожали.

С отчимом было что-то не то. Во-первых, трезв. Да, алкоголики тоже бывают трезвыми, тем более если до вечера еще остается время, но Полина уже усвоила: "дядя Миша" не ночевал дома в тех случаях, когда напивался до совсем нетранспортабельного состояния. А сейчас на нем не угадывалось ни малейших следов похмелья.

Во-вторых, этот взгляд…

Одной из вещей, которая не нравилась Полине в отчиме с самого начала, были постоянно бегающие глаза. По представлениям девушки, они выдавали в нем человека мелочного… или мошенника. Возможно, из-за этой его привычки Полина и подозревала "дядю Мишу" в каком-то обмане – она сама теперь не смогла бы сказать точно. Во всяком случае, взгляд отчима останавливался тогда же, когда развязывался язык, – после очередной порции самогона.

И потому сейчас девушка не спешила открывать.

Отчим переступил с ноги на ногу, покосился на лестничный пролет. Недовольно пробурчал:

– Ну, ты скоро там?

Затем он снова посмотрел на Полину – причем так, словно мог ее видеть:

– Открывай уже!

– Уходи! – сказала девушка.

Она не могла отделаться от чувства, что за личиной "дяди Миши" скрывается кто-то другой, и что он пришел именно за ней. С другой стороны, Полина осознавала: это не сон, где старушка может превратиться в монстра. В реальности таких вещей не бывает.

– Что случилось? – требовательно спросил отчим.

– Уходи! – повторила Полина. – И лучше никогда не возвращайся.

– Что это за новости! – возмутился "дядя Миша". – Открывай, говорю! Я пришел домой! Что за ерунда! Приходишь пьяным – не пускают, приходишь трезвым – тоже не пускают!

На миг девушка представила себе: она обманулась игрой собственного воображения, а отчим – настоящий, – ни о чем не подозревая, стоит на лестничной площадке перед закрытой дверью. И нет никаких духов с монстрами.

Впрочем, это мало что меняло.

– Может, все потому, что тебя здесь никто не ждет? – сказала Полина.

Отчим нахмурился.

– Открывай! – произнес он с нажимом. – Ты же не хочешь, чтобы я выбил дверь?

В его словах была реальная угроза, и девушка это почувствовала. Да, он когда-то уже выбивал дверь. Во второй раз будет проще.

– Уходи, иначе я вызову милицию! – заявила Полина, отступая на шаг и оглядываясь.

Бежать было некуда. Отчим блокировал единственный выход из квартиры. Если он выбьет дверь, девушка окажется с ним лицом к лицу.

Она этого почему-то боялась. Панически.

Тем временем из-за двери донесся смешок:

– Ты действительно веришь, что кто-нибудь приедет? У них бензина хватает только до магазина за пивом и в рыбколхоз за рыбой. Так что открывай по-хорошему.

С одной стороны, он разговаривал так же, как и всегдашний "дядя Миша" – те же интонации, голос. С другой, отчим никогда так не разговаривал.

Полина не могла уловить разницу, но с каждым новым словом чувствовала ее все отчетливее. И это заставляло девушку медленно отступать от двери – словно от греющейся на солнышке гадюки, нежданно обнаруженной посреди мирной лесной полянки.

Устав ждать, отчим поколотил в дверь кулаком:

– Ну открывай же, кому говорю! Все равно войду!