Накаляюсь, закипаю, не сразу сознаю, откуда идёт жар, кажется, я опираюсь спиной на батарею, и только нащупав его руку понимаю, что это от его ладони.
Горячо нестерпимо, огонь разливается по всему телу, ногтями впиваюсь в его кожу и пытаюсь отодвинуться, но он давит на мой затылок, ужерживает вплотную к себе и целует, вместе со мной налетает обратно на стену.
Проваливаюсь, как в яму, в объятия к чудовищу, мелькает мысль, что я так умру, ну и пусть, этот мужчина того стоит, меня тянет, и я не хочу бороться.
На краю сознания тлеет мысль, что так не должно быть, он охотник, он наш враг, а я почему-то себя не контролирую. Распахиваю глаза и из них будто искры сыпятся, ощущаю явный запах дыма, ослабевшими руками цепляюсь в его плечи, на дрожащих ногах не могу удержаться.
Невнятно говорю ему в губы, чтобы он меня отпустил, но из горла вырывается лишь какое-то мурчание.
Вижу его лицо, полуприкрытые глаза с длинными ресницами, красивые черты искажены, словно он тоже пытается это прекратить, но не может, и тут вдруг нас обоих бьёт током, расцепляя, отталкивая друг от друга.
- Черт, - Осман дышит с трудом, с силой впечатывает ладони в стену по обе стороны от моей головы.
Оттягиваю платье на шее и тоже пытаюсь дышать, поясницу до сих пор жжет от его ладони, дрожу и представляю как было бы здорово посыпать меня льдом с ног до головы, нырнуть в ледяную ванну.
- Это что? - прерывисто спрашиваю, имея ввиду удар тока, а сама смотрю на его губы, которые прокусила до крови.
Осман замечает, что по подбородку бежит багровая струйка, отходит от меня, небрежно вытирает ее рукой.
- От тебя защита, - поясняет он с неохотой. В очередной раз показывает мне метку на ладони, сам смотрит на черные узоры, они будто вздулись, возмутились тому, что он меня обнимает и этому противились.
- Мне плохо, - жалуюсь. Мне и, правда, нехорошо, кружит голову, тело мелко трясёт, волосы, наверняка, дыбом стоят.
- Пройдет, - в его голосе ни капли сочуствия, вижу, что и с ним тоже непорядок, и не понимаю, что случилось. В том поцелуе было глубокое неодолимое притяжение, какое бывает между мужчиной и женщиной в минуты страсти, и это мне привычно, но с мужьями. А потом, вообще, что-то начало высасывать из меня жизнь.
И из него, видимо, тоже, Осман нетвердым шагом идёт к двери, не оборачиваясь, бросает мне:
- Проверь поясницу. Там ожог, скорее всего.
Машинально завожу руку назад и трогаю, жар ведь начался оттуда, там лежала его ладонь с печатью.
- Как-то странно она тебя защищает, - спешу за ним. - Тебя, по-моему, чуть не убило, как и меня.
- Лили, ты сомневалась - я тебе показал, - он оборачивается.
Резко торможу, едва не налетев на него, отступаю назад.
Молчим. Я не знаю, как мне быть.
Да, моя сила действует. Он теряет голову и хочет мной овладеть. Только что убедилась. Но и его печать действует, нас расцепило.
И то, что мне стало плохо - понятно. Но ведь он тоже, стоит бледный, в голубых глазах нездоровый блеск, прячет за спину руки, которые мелко дрожат.
А ещё я сама. Не должна так на него реагировать.
Что-то тут не так.
Разглядываю размазанную по его подбородку полоску крови. У меня ноет поясница. Там однозначно ожог, и хочется, как с мужьями, вылечить друг друга. Нежностью.
Но ведь он мне не муж. Даже, наоборот. Но он смотрит на меня таким странным взглядом, что...
- Кто ты такой? - не удерживаюсь от вопроса.
- Ты знаешь, - Осман встряхивается, отводит глаза. - Если хочешь получить ещё парочку травм - иди пробуй открыть дверь на ту половину. Если нет - иди в комнату.
Не дожидаясь меня, он выходит в коридор.