Остаемся втроём, в тишине. Которую нарушаю я.

- Если начались такие проблемы, - говорю, откашлявшись, - комендантский час и тому подобное. Не лучше ли будет...

- Закрой рот, Лили, - обрывает меня Осман.

- Ты что себе позволяешь? - в возмущении вскакиваю на ноги. - Я тебе не подчинённая. Там, - тычу пальцем в стену, - я главная. Ясно? И не смей больше...

Осман резко дернувшись с места идёт на меня, словно огромная черная туча надвигается, из которой шаровые молнии сверкающими сгустками, как снаряды, обстреляют меня.

- Ованес! - несусь к отцу мужа в испуге позабыв, что он тоже не на моей стороне. - Скажите ему. Не подпускайте его ко мне, - шмыгаю за стул, на котором с удобством развалился Ованес.

Осман тормозит напротив, между нами преграда, но ее недостаточно, мне нужна стена, как раньше, когда я не знала, что в колледже существует другая половина.

- Я же предупреждал тебя, - тихо, даже будто с сожалением говорит Ованес, вставая. Сует трубку в зубы, застегивает пуговицу на пиджаке. - Нельзя к ней подходить, я говорил, Осман.

- У меня печать, - Осман в раздражении машет ладонью, раскрашенной черными линиями.

- Дело твое, разумеется, - миролюбиво кивает Ованес. - Но я до сих пор женат на бывшей королеве. И знаю, какой силы достигает их влияние. Печать не поможет, - он выставляет руку вперёд, когда Осман открывает рот, чтобы возразить. - Я тебя не оспариваю. Поступай так, как ты хочешь. Колледж скоро станет твоим. Ладно, - он смотрит на наручные часы. - У меня пара началась. Девочки ждут.

Взглядом провожаю его спину, в мыслях стучат его слова.

Печать не поможет.

Ну, конечно. Она ведь и вчера Осману не помогла, когда он на подоконнике меня зажимал. Османа влечет, как и других потому, что искушение теперь у меня в крови.

И, возможно, я правда, сильнее, чем кажется. Если его защита не справляется с его телом, с целым домом и подавно не справится, и я легко смогу выйти отсюда.

Я ведь поверила ему на слово, что не смогу выбраться, даже не попробовала. 

Ну и дура же я.

Осман перехватывает мой взгляд, который я бросаю на замаскированную панелями дверь. И усмехается:

- Лили, ты не выйдешь. 

- Поспорим, - между нами стоит стул, держусь за его спинку, чтобы в случае чего обороняться. - Твоя хваленая печать слабая. Вчера она тебе не помогла. Ты испытываешь тягу. И если бы Ованес не зашёл в комнату...

- Нас бы остановило другое, - перебивает он.

Он делает шаг ко мне, я отступаю вместе со стулом, вижу, как темнеет его взгляд, как зрачки разливаются по радужке, и внутри у меня нарастает тяжёлая волна возбуждения.

Вокруг полумрак, слабо светится электронная карта, воздух раскаляется, я уже почти дышу огнем, как дракон.

Осман хватает стул, вырывает его из моих ослабевших пальцев, подходит ко мне вплотную, своим телом впечатывая в стену. 

- Защита действует, - хрипло говорит он. - Показываю один раз, Лили, что случится от нашей близости. Готова?  - и не дожидаясь ответа, ладонью он сдавливает мою шею и накрывает ртом губы.

15. Глава 14

Губы пухлые, мягкие, от шоколада сладкие, на поцелуй отвечаю в тот же миг, словно прилипла. Как к красивому и опасному цветку. Бабочка, прилетела на цвет и запах собрать пыльцу и попала в ловушку, не могу вернуться назад, только вглубь.

Обнимаю его за шею и прижимаю к себе, сама вжимаюсь в твердое горячее тело, ощущаю мертвую хватку его рук на талии и шее, а из головы моментально вылетают его слова. Он хотел что-то показать, а вместо этого мы целуемся, самозабвенно, жадно, кажется, оторваться друг от друга нам не суждено.

Осман задирает платье, его ладонь скользит по бедрам, сжимает ягодицу, замирает на пояснице. Чувствую, какая я мокрая, и очень хочется попросить его поцеловать там внизу, бедрами зажать его голову между ног, но не могу отодвинуться от его губ, даже для простого вдоха.