— Здравствуйте. Можно поговорить с директором?

— Добрый день. Его сегодня не будет в офисе. Соединить вас с заместителем или с кем-нибудь из сотрудников? По какому вы вопросу? Только у нас сокращенный рабочий день, скоро уже закрываемся до завтра.

Моя невидимая собеседница щебетала так жизнерадостно, что и без дальнейших уточнений было понятно: коллектив в честь юбилея генерального отпускают по домам пораньше. А еще они уже наверняка успели отметить это знаменательное событие.

— Спасибо, я перезвоню. В какое время он появится?

— Ну-уууу-у, вряд ли прямо с утра. Перезвоните, пожалуйста, ближе к обеду.

— Хорошо.

На часах было уже без двадцати пять. Время летело с безумной скоростью. Вроде бы, я только что зашла на сайт глянцевого журнала… Оставался последний вариант — все-таки пробраться на чужой праздник. Отправиться туда одной… на такое у меня решительности не хватало. Поэтому…

— Валер, ты поможешь мне сегодня вечером? То есть уже совсем скоро...

— А что надо делать? — без особого энтузиазма отозвался он.

— Надо как-то проникнуть в «Орландо» на закрытое мероприятие. Знаешь, это ресторан в конце Кленовой улицы…

— У меня вообще-то другие планы на вечер. И потом, я еще этого Кирилла твоего не откопал. Не хочу переключаться на другое дело.

— Не надо переключаться. Дело то же самое. Я Кирилла сама нашла. Теперь осталось только с ним встретиться.

— Обязательно прямо сейчас?

— У него несчастный случай сегодня намечается.

— Окей, уговорила. Может, там заодно с кем-нибудь полезным познакомлюсь. Пора налаживать деловые связи. Ладно, во сколько за тобой заехать?

*****

Когда в основном сидишь дома, выход в свет становится чем-то вроде стихийного бедствия. Особенно, если времени на сборы в обрез. Я уже так давно привыкла обходиться джинсами на каждый день и длинными легкими юбками в жару, что теперь встала в тупик. После душа в полной прострации стояла с мокрой головой перед распахнутым шкафом в поисках хоть какой-то подходящей одежды. Хотя… собственно говоря, выбор был очевиден. Приталенное платьице чуть выше колена, с короткими рукавами и тонким пояском уже давно поджидало свой второй звездный час. Первый состоялся три года назад, когда давняя приятельница вытащила меня на открытие арт-центра. Пришлось срочно мчаться за покупками, чтобы не ударить в грязь лицом. Полдня пробегав по магазинам, я все-таки нашла то самое платье цвета пепла розы. Да, очень бледно-розового пепла, но этот почти легендарный оттенок явно улавливался.

Подходящие светлые туфли на небольшом каблуке хранились в том же шкафу, в коробке. Я поскорей оделась, высушила волосы, еще быстрей накрасилась (уж как получилось), и тут с улицы раздался сигнал… Естественно, это был Валера, который предпочел сообщить о своем прибытии именно таким образом. Я схватила маленькую лаковую сумку, махнула на прощание Юноне, которая с любопытством наблюдала за моими метаниями, и выскочила в подъезд.

Причесываться пришлось уже в машине. Валера был элегантен как никогда за последнее время. Сразу было видно, что человек собрался на светское мероприятие и надел свой лучший костюм.

— Как ты его нашла, все-таки? — спросил он, когда мы выехали на дорогу.

— Случайно. Повезло просто. Вот только как в «Орландо» проберемся?

— Не переживай. Ты же со мной.

Мы успели на место как раз вовремя. Гости вечера уже вовсю прибывали. Перед ажурными воротами ресторанного комплекса стояло множество авто, по сравнению с которыми старенький Валерин форд выглядел так себе. Мы скромно припарковались чуть в стороне, но выходить не торопились. Надо было сначала разведать обстановку. Обстановка не порадовала. В воротах была распахнута калитка, перед ней стояла приветливо улыбающаяся девица с планшетом в руках, а рядышком — амбал в дорогом костюме и с не менее приветливой улыбкой. Всевозможные господа и разряженные дамы подтягивались к калитке кто парами, кто поодиночке, кто-то маленькими группками. Некоторые проходили беспрепятственно, будто к себе домой, другие показывали девице пригласительные… Здорово было бы проникнуть внутрь без задержек, но едва ли это был наш случай. Мы с Валерой были здесь абсолютно чужими, ни одного знакомого лица.