Глава 9.

Убежал, ученик, учитель, хрен знает кто …. Убежал. Я стоял один и просто ровно дышал.

Через пару минут или пару вечностей передо мной стоял Такуми Гокай и поджав губы глядел на меня. Простояв так некоторое время, он кивнул мне и знаком руки приказал следовать за собой.

Мы прошли через цепочку дворов , где каждый угол помнил меня покрытого синяками и скулящего от боли, где каждая стена помнила мой плач, мы прошли по поющим полам и, наполненный пустотой, я шел за Такуми не потревожив ни одной соловьиной панели. Он остановился перед очередной раздвижной дверью и сказал – дальше ты сам, что говорит твое сердце и разум?

Глянув на дверь своим пустым взглядом, я понял, что с ней что-то не так, подойдя ближе я ощутил всей кожей, что одна половина просела под тяжестью какого-то предмета стоящего вне моего поля зрения, сверху со стороны внутренней комнаты на ней. Начав открывать правой рукой створку двери, я молниеносно просунул руку в открывающуюся щель и подхватил тяжелый глиняный горшок бог знает как, стоявший над притолокой, если бы я просто прошел в эту дверь он бы обязательно свалился бы мне на руки или на голову. Поставив глиняную дуру на пол , я закончил открывать дверь и увидел его – на лакированном столике в углу комнаты между двумя маленькими бонсаями, артритно изогнувшимися под тяжестью возраста, стоял на широком лакированном блюде черный как ночь кусок камня примерно сантиметров 50 в диаметре, его поверхность матово , жирно блестела и поглощала полностью весь свет вокруг, кусок камня был черен как ночь и невероятно холоден на вид.

– Это принес твой отец, это слеза истинной тьмы и прикасаясь к ней после молитвы и поста в течение 10 дней мы погружаемся в залив истинной тьмы. Именно этот кусок был передан Уро Наем моему деду с требованием приводить к нему каждого ученика , закончившего свое обучение.

– я думаю мне больше не чему тебя учить.

– что я должен сделать?

– коснись его и тьма обнимет тебя, а я обрету покой и сяду ждать следующего генерала тьмы.

Не испытывая ни малейшего страха, я протянул руку вперед и коснулся ладонью, ледяного камня – мир опрокинулся назад.

После незначительного заплыва в море тьмы, я ощутил сильное тянущее чувство -призыв и икнув всем телом, открыл глаза , сидя в своем кресле в своей комнатушке.

– Ну как тебе япония конца тринадцатого века? Отец сидел, как и раньше у самого окна спиной к закату. Старик Такуми непревзойденен в своем желании наградить люлями каждого вокруг. Но его метод очень эффективен, ничто так не учит тело и ум, как необходимость каждый день уходить от удара. Мне очень нравится этот период истории.

– Сколько меня не было?

– От силы часа два.

– Отец, ты знаешь сколько боли я пережил?

– Боли??? Это была тренировка твоего тела и к боли , к истинной боли она не имеет никакого отношения. Боль – это следующий этап.

– Подожди, какой смысл был тренировать меня там , если здесь я так и остался задохликом?

Не сказав ни слова, отец кинул в меня хрустальной пепельницей, стоявшей на окне около него .

Плавно отойдя на полшага в сторону, я перехватил летящий ко мне кусок стекла так, как буд-то он просто висел в воздухе, проведя кривую в воздухе ладонью с зажатой в ней хрустальной дурой я не потратив ни грана своих усилий, хлестко отправил снаряд назад , целясь прямо в голову отцу.

Он также непринужденно поставил ее назад на подоконник.

– Надо что-то обьяснять?

– Пожалуй , нет.

– Если бы ты не был таким растяпой, то принес бы из того времени и картинки мира еще и твой замечательный клинок, а не только ускоренные рефлексы и плотный контакт тела с духом.