– я не показывал тао двенадцати мудрецов ученикам уже много лет, обычно это делает наставник Рёши, тебе я решил в виде исключения показать это сам…

– Я хочу спросить тебя, Уро Най простил моих предков?

Впервые за очень долгое время в глубине моего разума прошелестел голос отца, именно так мы общались с ним в бездне – да, скажи этому глупцу, что я ими доволен.

– Отец передает, что он доволен вами и вашими предками.

задохнувшись на миг Гокай, сверкнув глазами выдавил – ты называешь его отцом?

и тут же вернув себе каменное выражение на лицо, сложив руки у бедер необычайно глубоко и уважительно поклонился мне. – Благодарю, за великую честь, оказанную мне и моему роду.

Резко отвернувшись, он бросил кедаю – продолжайте…

Дни потянулись за днями, я до кровавых мозолей навертелся палкой прыгая и подсекая, продевая иглу и укладывая стропила… Пока в один из необыкновенно дождливых дней, когда тренировка шла на крытой веранде, я протанцевав все положенные части тао, замер ошеломленный простой догадкой – мне намеренно были показаны все элементы двигательной техники не в том порядке в каком нужно…

Бросив палку на пол, я выскочил прямо под струи дождя и медленно, не обращая внимания на вопли других учеников начал нанизывать бусины двигательных практик на нить нового виденья – одну за другой, и глупые присказки каждой части танца с мечом предстали предо мной как озарение – нет монаха кладущего стропила – есть удар одновременно скользящий вдоль клинка врага и разрубающий ключицу сверху вниз, из нижнего положения, присев почти до земли демон вырывал лампу, а клинок подсекая пах противника цеплял живот , а если этот удар блокировался то резким качательным движением разрубал подмышку соперника..... Замерев под струями дождя, я очень медленно протанцевал весь комплекс, хотя после тренировок уже мог двигаться с такой скоростью , что воздух выл под моими движениями. Закончив я сел на колени прямо среди воды и закрыл глаза , продолжая мысленно сражаться.

Тюнин ,следивший за этим очень внимательно, рявкнул остальным ученикам на веранде – все вон! Взяв массивный бумажный зонт, пропитанный маслом он подошел ко мне и прикрыл меня от потоков воды, отгородившись стеной дождя ото всего мира он внятно проговорил – Скажи, что ты понял?

– Все тао двенадцати мудрецов оканчиваются несомненной смертью противника, нет глухих блоков нет ухода с линии атаки, нет вторых шансов – только смерть в конце каждого движения..

– Мы линия соприкосновения, мы водораздел между смертю и жизнью, мы обновляем мир, синоби это часть вселенной , не дающая миру сгнить изнутри, отнимая неправильные жизни мы даем солнцу шанс утром взойти, ведь если гармония водораздела нарушится мир утонет либо во лжи , либо что еще хуже в безраздельном добре.... это истинная слава нашей школы.

пойдем, переоденешься, тебе пора взять в руки инструмент поострее.

Глава 8.

Выйдя на внутренний двор, сжимая в руке мой клинок, а я понял, что никто в целом мире не сможет меня заставить с ним расстаться.

Очередной из моих гуру – стоял около стола, накрытого как для урока чистописания, на нем стояли несколько чашек заполненных водой, покоилась на подставке массивная кисть из бамбука и лежала стопка рисовой бумаги.

– налюбовался, сухо спросил меня безликий брат близнец из своры старших учеников такуми Гокая. – Подойди ближе. Сказав это, он взял со стопки лист рисовой бумаги , прозрачной как промокашка и тонкой как туалетная бумага, свернув лист в несколько раз он вытянул зажатую в руке полоску бумаги прямо на меня как импровизированный нож. Мне резко стало неуютно, я понял, что стоящий передо мной человек нехило так вооружен и все мое внутреннее существо вопило – прячься и спасайся.