– Чисто, – докладывает Донован, кивая Карле, чтобы продолжить движение.

Защитные фильтры шлема начинают работать активнее, издавая едва уловимое шипение. Это сигнал о повышенном скоплении биологически активных частиц в воздухе. Я коротко проверяю систему – всё в норме, уровень защиты держится в допустимых пределах. Визор отображает данные о радиации и концентрации вирусных частиц.

– Я немного запуталась в цифрах. Какой тут уровень заражения? – тихо спрашивает Жанет, явно ощущая ту же тяжесть обстановки.

– Пока в пределах нормы, – отвечаю, проверяя показатели. – Но расслабляться не стоит.

– Первая точка через 400 метров, – докладывает Лейтон по общему каналу. – Донован, готовься к разведке на месте. Остальные, держите строй.

Тревога усиливается, когда шлемы фиксируют движение впереди. Все замирают, оружие подготовлено. Мы ещё не видим врага, но сканеры показывают несколько целей за баррикадами. Карла дает знак, и Донован движется вперед, чтобы проверить достоверность данных.

– Контакт на три часа! – его предупреждение звучит через секунду.

И буквально тут же появляется первый механизированный мутант. Его хромированный корпус издаёт глухой рёв, и он бросается в нашу сторону. Очереди автоматов срываются одновременно, разрезая воздух. Первая цель падает, но сенсоры фиксируют ещё десяток сигналов.

Карла командует:

– Марек, прикрывайте левый фланг.

Снова гремят выстрелы штурмовых автоматов. Рекруты работают слаженно, несмотря на напряжение. Когда последний мутант падает, мы восстанавливаем строй и продолжаем движение к укрытию. Каждая секунда тянется бесконечно, но шаг за шагом мы приближаемся к цели.

Укрытие – это обрушившийся корпус завода. Полуразрушенное здание с обвалившимся фасадом, заваленное строительным мусором. Внутри нас встречает гробовая тишина, но тепловизоры фиксируют несколько слабых сигналов за бетонными перекрытиями.

– Это они? – шёпотом спрашивает Кирби, отступая на шаг назад.

Карла жестом приказывает всем остановиться. Сама же медленно продвигается вперёд, я следую за ней. Миновав узкий проем, мы заходим в темную бетонную коробку с узкими выбитыми окнами под самым потолком. На полу, среди осколков, песка и осыпавшейся штукатурки, сидят трое. Привалившись спинами к покрытой трещинами и черными пятнами плесени стене, они крепко жмутся друг к другу и, не произнося ни звука, вскидывают головы в нашу сторону. Защитные костюмы в пыли и частично повреждены. Визоры шлемов у двоих из них расколоты и заляпаны кровью. Разряженные автоматы валяются рядом.

– Докладываю: «Раненые обнаружены. Требуется эвакуация» – голос Лейтон звучит твёрдо, но руки слегка дрожат.

– Карла… – хрипит один из раненых. Она замирает. Парень с тяжелым стоном отрывается от стены и поднимается на ноги. Пошатнувшись, он делает шаг вперед и сбрасывает поврежденный шлем на пол, тот катится в сторону со зловещим стуком.

– Виктор, – потрясенно выдыхает она, рефлекторно качнувшись ему навстречу. Я хватаю ее за локоть, удерживая от опасного маневра.

– Стой. Он ранен. Вирусометр. Проверь его и остальных, – рубленые фразы автоматически срываются с губ, пока я изумленно изучаю пропавшего на ночном дежурстве члена нашей группы. Почти два месяца назад…

Виктор. Это он. Карла не ошиблась.

Я смотрю на Виктора, пытаясь понять, что с ним стало. Бледный, осунувшийся, с тусклым взглядом, он выглядит так, будто вырвался из настоящего ада. Лицо посечено осколками визора, чудо, что не задеты глаза, из правой брови тонкой струйкой сочится кровь, в расширенных зрачках выражение смертельной усталости и безысходность. В голове не укладывается… Откуда он здесь? Что произошло? Перевожу взгляд на тех двоих, что остались сидеть на полу. Застывшие в оцепенении, они настолько измучены, что не в состоянии говорить.