– Я сегодня уезжаю.

– Зачем? Я не хочу, чтобы ты уезжал! – Ричи нахмурился и стал очень похож на свою маму.

– Я еду сражаться с драконом! – Майкл улыбнулся.

– С Драконом черного солнца?! – мальчик от неожиданности сел на пол.

– С его драконышами, – загадочно ответил Майкл, описывая руками заморских чудовищ.

– Ты мне про них не читал, – заинтересованно сказал Ричи.

– Да, я про них тоже узнал только вчера, – продолжал сочинять сказку Майкл. – Но медлить нельзя, и я с войском отправляюсь далеко на север, чтобы загнать их обратно в логово.

– И убить?

– Как получится, – подмигнул сыну Майкл.

– Их надо убить. Они выползут обратно и снова будут жечь огнем города! – Ричи стал дуть, изображая дракона, и Майклу стало ясно, что даже ребенок осознавал бесконечность войны. – Но ты же вернешься на следующей неделе?

– Я изо всех сил постараюсь вернуться к вам с мамой как можно скорее, – он крепко обнял сына. – Пойдем, поиграем во дворе в «Поймай пулю», а то твои друзья там слоняются без дела.

Ричи тут же подскочил, чтобы провести эти последние часы со своим отцом. Мальчик сделал рукой левый пробор в своих золотистых волосах, хотя был правшой.

– Идем же! – он поторопил отца, и они отправились на улицу.

Через несколько часов Элизабет и Ричи провожали взглядом Майкла, который зашел за ворота мобилизационного центра. Теперь им оставалось только ждать, пока новобранцы пойдут садиться на поезд, и через сетку ограждения можно будет еще раз попрощаться хотя бы взглядами. Вокруг них стояли многочисленные родственники призывников, преимущественно женщины, со слезами на глазах. Рядом с ними надрывно плакала девушка, постоянно повторяя: «Нет-нет-нет-нет!» Элизабет прекрасно ее понимала, но свою скорбь она оставила ночью на подушке. Сейчас же она должна вселять в мужа уверенность в том, что она справится, и ему будет куда возвращаться.

Солнце уже садилось. Внезапно внутренние ворота казарм центра мобилизации распахнулись, и оттуда шеренгами вышли новобранцы, направляясь к вагонам. До крайней колонны от сетки было метров двадцать. Она подняла Ричи на руки, чтобы дать мальчику шанс увидеть отца. Выбритые головы и зеленая форма уменьшали эти шансы. Первые восемь сотен погрузили в поезд, и состав, гудя электромагнитными подушками, умчался в туннель через туман, который все сильнее окутывал вечерние улицы города. К перрону сразу подали следующий состав. Все стали ждать очередной партии мобилизованных. Возможно, Майкл был в первой, но, если остается возможность взглянуть на него, она готова ждать, сколько потребуется.

Еще несколько поездов с новобранцами скрылись в туннелях. Прощавшихся становилось все меньше: кто-то все-таки увидел своих мужей, сыновей и братьев, другие не выдерживали напряженности момента и уходили. По оставшейся толпе пронеслось: «Говорят это последние!» Элизабет напряглась. Колонны направились на перрон. Бритые головы сливались в одно сплошное месиво.

– Папа! – Ричи указал пальцем на солдата в третьей колоне с краю.

Элизабет пыталась увидеть то и дело скрываемое толпой лицо мужа. Майкл повернул голову, и на секунду она поймала его взгляд: уверенный, спокойный и любящий, как и во все эти годы.

«Он точно вернется!» – подумала она, глядя как последний поезд увозит ее любимого на войну.

– Мой Владыка! Конфликт на севере Европы выходит из-под контроля, – начала советник безопасности первого уровня Тереза Шаут, поправив короткие светлые волосы.

– Я же говорил вам не называть меня так. Я просто служу человечеству, – не отвлекаясь от своей работы, произнес четырнадцатилетний юноша, которого уже многие громко именовали Сыном.