– Папа!

– Да, милая.

– Я теперь Пророк Всевышнего!

– Что? Конечно, милая… Он явно тебя слышит! – не придав значения словам дочери, ответил Генри Стоун.

Они сели в вертолет и вернулись в город. Генри не спрашивал, почему его дочь этой ночью оказалась так далеко от дома в столь диких местах. Он знал: что бы она ни придумала, в этом есть и его вина. Эмма тоже осознавала это. Понимание собственной ответственности усиливало испытанный ими страх за дочь. Оба чувствовали, что никогда не простили бы себе, если бы с ней что-нибудь произошло. Она могла умереть, ее могли искалечить, – для них это было бы вечным наказанием. Но мерное стрекотание винтов вертолета отогнало пугающие мысли, а тепло объятий вернуло утраченный покой.

Через две недели частный сверхзвуковой авиалайнер нес семью Стоунов через весь континент на север. Когда Генри обещал дочери, что они всей семьей отправятся в поездку, он даже не предполагал, как быстро подвернется случай. В городском совете Йоханнесбурга решили признать опыт борьбы с преступностью в городе Утреней Зари самым успешным на планете – по крайней мере, об этом однозначно свидетельствовала статистика. Чины совета, не иначе, забыли, что любые официальные данные весьма относительны, и криминальных сводок это касается не в последнюю очередь. Так или иначе, Генри Стоуна было решено отправить на встречу с коллегами –перенимать опыт борьбы с преступными элементами.

Авиалайнер уже набрал высоту, так что удручающие пейзажи центральной Африки, к радости пассажиров, представали перед ними без излишних подробностей. Впрочем, виды выжженной от ядерных ударов земли и радиоактивных болот навевали тоску даже с высоты десяти тысяч метров.

– Пап, а мы долго будем в городе Утренней Зари? – Мэри не скрывала, насколько ей приятно произносить это название, уже ставшее легендарным.

Город Утренней Зари – «новая точка отчета в жизни человечества», «каждый может начать новую жизнь», «построим новое общество». Этими и подобными слоганами завлекали людей со всех уголков земли в мегаполис, раскинувшийся на берегу живописного залива на стыке континентов.

– Неделю, может, больше, – ответил Генри. – Хватит времени побродить по городу. Ты же это так любишь!

Девочка радостно кивнула и откинулась на мягкую спинку темно-бордового кресла.

– Мы могли бы посетить комплекс «Сады Семирамиды», – предложила Эсмеральда.

Услышав это, Мэри вскочила на сиденье, чтобы еще раз посмотреть на маму. Синяк на левой стороне лица был еще заметен, несмотря на чудеса макияжа, но взгляд Эммы стал цветущим и нежным, как никогда прежде. Она всегда была очень красива и чрезвычайно элегантна, ей очень шел светло-голубой брючный костюм и нежно-розовая рубашка. Девочка не могла налюбоваться, поэтому при каждом удобном случае смотрела на родителей. Вопрос о том, как же она будет сочетать радость семейной идиллии с самоотверженным служением пророку, пока не волновал Мэри. Она задумалась, не пора ли показать родителям свет Отца. Раз уж они летят над землей, то это свет увидят и те немногие бедняги, которые остались внизу, на разоренных войной землях! Девочка задумалась, но внутренний голос остановил ее: еще не время. Довольная, она плюхнулась обратно, поправив белые гольфы, которые все время сползали, не выдерживая ее активности.

Самолет начал снижаться. Они готовились к посадке в аэропорту города Утренней Зари, который был похож на космопорт из фантастического фильма – грандиозный и технологичный. С высоты подлетающего авиалайнера мегаполис предстал перед ними во всей красе. Он был пестрый, как восточный ковер, и одновременно строгий, как армейская форма. Казалось, здесь каждый и вправду сможет найти себе новую жизнь. Генри смотрел на город более сдержанно, чем его жена и дочь. Город есть город – сначала завлекает, а потом расправляется с самыми слабыми. Если здесь дела обстоят по–другому, то он на весь мир заявит, что был неправ.