Город скорби Иван Шишлянников

Детство – это другой мир. Детство – это ячейка памяти, в которой навсегда останутся приятные (и не очень) воспоминания. Некоторые события того времени послужили толчком для чего-то большего. Это что-то резонирует внутри меня даже сейчас. А я ведь уже совсем не ребёнок.

Детство – это улица Якобинская. Она находится на Трусовской стороне. «Не самый приятный район. Но и не самый плохой». Так про него говорят. Он далеко находится от центра, а потому у людей возникают проблемы с транспортом.

Окружающий мир постоянно меняется вместе с нами. Сейчас есть множество вариантов развлечься. Ежеминутно можно скакать по новым мирам: из книги в телефон, из телефона в телевизор, из телевизора в экран монитора. В моём детстве такого изобилия не было.

Мой арсенал был таков: фантазия, книги, видеомагнитофон. Фантазия всегда играла главную роль.

С помощью воображения мы бороздили невзрачные трусовские улицы, думая о чём-то сказочном. Раньше я не понимал, что всё вокруг маленькое и невзрачное. Другие фильтры на глазах, другие цвета. Даже вкус жизни совсем другой.

Взять, например, Военный городок. Он тоже находится на Трусовской стороне. Недалеко от Кировской больницы. О ней будет сказано чуть позже.

Особых развлечений там почти не было. На отшибе стояла школа, где-то рядом расположилась автостанция, виднелись пустыри да облака пыли. Мне и сейчас кажется, что в этом месте слишком много незаполненного пространства. По нему шуруют дворняги и пешеходы. В детстве там шоркалась наша компания.

Мы умудрялись проводить там уйму времени. А всё потому, что там был он – Замок. Только так, с большой буквы.

Его построили ещё до нашего рождения. И это сыграло свою роль: где-то он обветшал, где-то пожелтел, где-то лишился своих частей.

Все эти мелочи не мешали нам беззаботно играть: в догонялки, в прятки, в хоббитов. Замок идеально ложился на книгу Толкиена – «Туда и обратно». Несколько книжных строк, пара ребят, немного воображения. Готово. Мы штурмуем «логово дракона», надеясь лишить его награбленных богатств.

Буду честен, сейчас бы я не подошёл и на метр к этому замку. Только так, с маленькой буквы. Недавно я видел его: битое стекло, отряд из окурков, слои грязи и мусора. Хорошая иллюстрация водораздела между детством и отрочеством. Вещи видятся в совсем другом свете. Свет стал блеклым и тусклым, не вернуть уже той яркости, что была раньше.

Если лицом посмотреть на замок, а потом пойти направо, то ты наткнёшься на ту самую больницу. Кировскую. Ох, жуткое же место. Даже в детстве она казалась мне старой и потрёпанной. Спустя годы ничего не поменялось. Давеча побывал в её приёмном отделении и ужаснулся – горькие лица людей, очереди, оставленные в коридоре старики. Мне же не одному страшно от таких видов?

Территория больницы и сыграла в детстве со мной злую штуку. Но обо всём по порядку. Я уже распинался про роль воображения и фантазии. Но не только они были нашими инструментами. Мы использовали всё: фишки, комиксы, пистоны, игрушки…

… пенопласт, спички, камни, бутылки.

Гордится тут нечем. Но так оно и было. Иногда мы хулиганили, не задумываясь о многих вещах. Возможно это и есть «приобретение опыта». Хотя может это было всего лишь плохое поведение.

Мы любили жечь разный мусор и не только. Один раз мы подожгли несколько кусков пенопласта, который начал вихлять по округе.

Улицы Трусовского района частично дикие: асфальта нет, дома ушли под землю, где-то растёт сухая трава. И вот горящий кусок пенопласта угодил прямиком в камыш, вызвав моментальное возгорание.

С трудом тогда удалось весь этот праздник жизни потушить. Оплеух нам всыпали конкретных.

В тот момент было решено, что пенопласт мы больше жечь не будем. Будем жечь сигаретные пачки и картон. Где была наша воля к жизни? Где был инстинкт самосохранения? Мы же могли сгореть, получить ожоги, травмироваться. Но нет, в головах таких мыслей не было.

Не было их и тогда, когда мы прыгали с гаража в песок. Когда лазили по деревьям, собирая тутник или вишню. Скорее всего мы казались себе неуязвимыми. Для взрослых и для матери Природы. Один раз мы набрались наглости и утащили чей-то ненужный кусок металла.

Какая же тяжёлая была зараза! Тащили её вчетвером, но она давалась нам непросто. Мы испачкались, вспотели, устали, но были счастливы. Сдали металлический лист в приёмник и купили на полученные деньги разливной квас. Я сам себе удивляюсь. Были же времена…

Некоторые считают, что только мысль о собственной смертности делает человека человеком. Как я уже говорил – таких мыслей у нас не появлялось. Некоторые мои знакомые курили, кто-то пил энергетики, хотя взрослые и говорили об их безмерном вреде для сердца. Кто-то нюхал клей.

Я же носился по улицам и не смотрел себе под ноги. Один раз упал спиной на бетонные блоки, чудом себе ничего не повредив. Только подумайте – я мог остаться инвалидом. Мне было хоть бы хны. Встал, как-то криво размялся, а потом побежал дальше.

Один раз мы исследовали заброшенные деревянные дома. В одном из таких нам довелось найти пачку спрессованного пороха.

Что может прийти детям в голову? Правильно. Мои друзья решили взорвать дворовой туалет.

Хорошо, что нам ничего не удалось тогда сделать. Думаю, что в случае успеха взорвались бы мы, а не деревянная постройка.

И ещё мы били бутылки. Особенно любили делать это в мутных лужах, представляя себе, что мы топим корабли. Недалеко от моего дома была глубокая яма, которая заросла сорняком и всяким мусором. Вода была зелёная и густая, мне даже и вспоминать об этом жутковато.

В этой луже я периодически топил бутылки, наслаждаясь тем, как треснувшее стекло идёт ко дну. Есть в этом какой-то шарм. Как и в том моменте, когда петарда разрывает стекло изнутри. Но это уже другая история.

Солнечным днём я снова решил устроить «морской бой», набрав бутылок и камней. Всё шло хорошо, я получал удовольствие и резвился. А потом одна из бутылок приблизилась к скользкому берегу и нарушила все мои планы. Пришлось нагнуться и отталкивать её ладонью, стараясь хоть как-то удержаться на краю ямы.

Мне не удалось. Головой вниз я погрузился в холодную жижу (как ещё это назвать), камнем уйдя на дно. В момент падения я успел выставить вперёд себя руки, именно они позволили мне оттолкнуться от дна и встать на ноги. Судьба сыграла со мной злую шутку: я был весь в тине и с порезами на руках. Не забыли? Всё дно было в битом стекле.

Можно сказать, что я тогда доигрался. «За что боролся, на то и напоролся». Но и это не навело меня на определённые мысли.

Осознание всей бренности жизни пришло потом. Выше я уже отмечал, что недалеко от замка стояла больница. На её территории мы часто играли в прятки, так как место казалось довольно зловещим. Брэм Стокер черпал отсюда вдохновение – примерно так мы говорили.

Мы знали всю местность наизусть, знали тайные тропы и проходы.

Слагали легенды о том, что когда-то на территории больницы было заброшено бомбоубежище. Но это была лишь большая яма с мусором. Хотя кто его знает?

И как-то раз я провожал друга домой, обходя с ним все закутки. Было там такое место сзади, где врачи организовали курилку.

В такую подворотню никто бы не пошёл по доброй воле. А мы ходили… Раз за разом. Зимой нас там поджидали самые большие сосульки.

Идём мы с другом, о чём-то говорим. Потом встаём в ступоре и смотрим на большую красную лужу. Все слова в тот момент у нас закончились, мы могли только стоять и смотреть. «Что это?».

Минут через пять вышел санитар и сказал:

– Чего встали? Кыш отсюда! Тут человека убили, разве не видите?

Оказалось, что эта лужи крови не так давно была человеком. Учительницей. Её здесь подкараулили и зарезали непутёвые ученики, которых она решила перевоспитать.

«Никакого уважения». Так я тогда подумал. Был человек и нет его. Только лужа крови и осталась на шершавом асфальте. Среди окурков, человеческой боли и бесконечного безразличия живых. Весь тот вечер я промучился в постели, осознавая простую истину – детство закончилось. Кровь смыла с глаз пелену. В луже крови я увидел отражение нашего мира.

Осознал в полной мере свою смертность. И не только свою. Но собственная смертность напугала больше всего, пару недель мне было страшно оставаться в темноте.

И вот я вырос. Многое переосмыслил. Но смерти боюсь и по сей день. Что это? Как это? Можно ли её победить?

***

Похоже, что моя борьба бессмысленна. Победителей в ней не будет. И однажды проиграю я сам.

На улицах города гниёт всё: мусор, животные, люди. Астрахань походит на большую выгребную яму. Живое и неживое играет тут роль перегноя. Но мы сами сделали город таким. Сами довели себя до подобного уровня жизни. Сделаем шаг вперёд, увидим всё своими глазами.

Мы идём по проезду Воробьёва. Что вы замечаете краем глаза? Косые урны, провалившийся асфальт, неприветливых собак. И мусор. Мусор лежит на асфальте, плавает на поверхности мутных луж, летает в воздухе. Человек – источник этого мусора. Человек, а не город.

У 4 подъезда стоят они – безмолвные стражи. Штук десять мешков со строительным мусором. Один из них венчает бутылка из-под дешёвого шампанского. Они стоят не только здесь, видите? На Звёздной тоже кто-то выставил их у подъезда. И везде срабатывал один принцип – другие уберут.