Только девушка хотела выскользнуть из ханока, как заметила Минхо. Он стоял на веранде-тхвинмару, подпирая спиной столб. На улице шёл дождь, играя беспокойную симфонию, и мужчина, сложив руки на груди, смотрел, как с чхомы сливаются небесные струи и пенятся на земле. Хотя снаружи было шумно, а Суа старалась не проронить ни звука, Минхо обернулся. Не говоря ни слова, мужчина сделал несколько шагов внутрь дома, будто сканируя лицо девушки. От этого Суа стало ещё более неловко, и она отступила на шаг, с трудом соображая, что должна сказать в такой ситуации. Минхо в ответ на её действия остановился и дёрнул щекой. Затем он помотал головой, будто отвечая самому себе, и вдруг произнёс:

– Скажи мне… что я могу сделать, чтобы ты снова улыбалась?

Это нелепая и довольно расхожая фразочка, но когда это говоришь ты, мой неправильный «рыцарь ночи», да ещё с таким серьёзным лицом, это даже трогательно.

Этот вопрос застал Суа врасплох. Но следующее предложение было ещё более шокирующим:

– Останешься?

Точно неправильный! Но такой обаятельный!

Предложение наводило на смущающие мысли. Суа не могла ни о чём думать. Взглядом скользнула к губам мужчины. Сразу вспомнилось их тепло и смелость. Выбор между холодным мраком снаружи и теплотой внутри дома был очевидным.

– Но кто я для тебя? – бросила Суа, зная, что этим вопросом может сейчас всё разрушить.

– Та, за кого я хочу взять ответственность.

«Это признание?» – пробежало в мыслях Суа, согнав мурашки к животу.

Будто прочитав мысли Суа, Минхо хитро улыбнулся и протянул руку. Его ладонь коснулась щеки девушки. Он сделал шаг навстречу, а потом склонился к мягким женским губам, целуя их нежно, потом всё откровеннее и настойчивее. Суа задыхалась от столь непривычной близости, от страсти, от него… Конечно, сульса уже знал, что Суа сделала заказ Суюну на Главу Драконов. Конечно, он видел, что, когда буря чувств утихла, смелая девушка начала сомневаться в собственном решении. Путь, который Суа избрала, был тяжёлым и опасным. И он, и она это понимали. И пути назад уже не было.

Ленты откорым, как и весь узел мыслей, оказались ловко развязаны. Суа смотрела на Минхо так, словно испытывала жажду, которую мог утолить только он. И это не была игра, это были подлинные чувства. И жажда эта была глубже плотских потребностей.

– Скажешь мне остановиться, и я остановлюсь.

Суа не ожидала от Минхо такой чуткости. С одной стороны, это смущало. Хоть Суа уже было восемнадцать, и многие девушки в её возрасте уже были замужем, а она к тому же была кисэн, руководитель театра по-своему берёг её, заявляя, что она – «сокровище нации». Даже ведомство Сандэ-тогам подписало указ, запрещающий Суа вступать в связь с мужчинами, и готовилось повысить ранг кисэн. Это было до смерти жены руководителя, которая воспринимала Суа как дочь. После её смерти Суа мысленно готовилась, что её неприкосновенное положение может измениться, но в итоге Суа до сих пор не знала близости с мужчиной. Ткань чогори соскользнула с плеча, а затем и вовсе оказалась на полу. Прохладный ветерок коснулся ключиц, и Суа инстинктивно сжалась. Губы Минхо изогнулись в игривой усмешке, прежде чем прижаться к шее девушки. Ощутив влажное прикосновение, Суа почувствовала, как обмякли ноги, и тут же оказалась на руках мужчины. Он понёс её в спальню. Нет, Суа не думала его останавливать, несмотря на свой страх.

– Хорошо, что это ты, – пробубнила она вслух.

Каким образом обнажились даже мысли? Через слои чхимы Суа чувствовала горячие узкие ладони мужчины. Минхо улыбнулся так, словно читал её мысли. А, может, слухи не врали, и он действительно был способен как сульса угадывать мысли других. Взгляд мужчины, всегда дерзкий и острый, сейчас обжигал особенно. Но это был согревающий огонь, который сейчас не давал душе Суа замёрзнуть. А улыбка в тот момент была столь задорной, что заражала. Минхо наслаждался трепетом девушки в его руках.