Раксакаль озадаченно посмотрела на Путевода. Кажется, до этого момента такая мысль просто не приходила ей в голову. Путевод посмотрел на меня. Почему-то на меня.

– Ты не подумала, да? Город позволил нам войти, но никакое Разрешение не защитит его, если нас обнаружат «невидящие»! Его присутствие здесь – вообще-то, нарушение человеческих законов, – начала раздражаться Гретта.

Раксакаль задумчиво посмотрела на Путевода. И промолчала.

– Серьезно, у тебя не было плана?!

Я незаметно тронул Гретту за запястье. Она метнула на меня гневный взгляд, но все поняла. Отвела взгляд. Раксакаль молчала, сосредоточенно что-то обдумывая.

– На резерве доедем, – вдруг произнесла она. – Это пустые поезда, мы на таких товар возим.

Это не убедило Гретту.

– Даже на этот поезд надо как-то попасть. Человек не сможет проскользнуть на него незамеченным!

Тут уже Раксакаль пошла в ответную атаку:

– Ну чего ты заладила: человек-человек! Сказано же, у нас Разрешение Города есть! Это тебе не просто фигня какая-то. Если Город его дал, значит, готов нам помогать во всем! Во всем, понятно тебе? А это значит, что как-нибудь и человека пристроим, и вообще все хорошо будет!

Гретта отвернулась, вцепившись в подол платья так, словно пыталась задушить ткань руками.

– Не переживай так, – смягчилась вдруг шушу. – Город не даст Путевода в обиду. – И она поспешила вниз.

Бесконечная вера Раксакаль в Город заслуживала уважения, но я понимал опасения Гретты и до какой-то степени разделял их.

– Возвращаться поздно, – мрачно сказала она, скорее самой себе, чем кому-то из нас.

И, взяв Путевода за руку, повела к лестнице. Тот даже не стал возражать, отпустил мой рукав и покорно пошел следом за ней.

Я бросил прощальный взгляд наверх. Сквозь прутья в вент-киоск залетали мелкие снежинки. «Ну, увидимся через пару часов, Небо», – подумал я.

Путь вниз занял чертову вечность. Наши шаги выбивали мерную дробь по стальным ступеням, очертания которых были едва различимы в свете красных аварийных ламп. После очередного пролета я даже начал улавливать в этом ритм музыки.

Очевидно, Разрешение Города и вправду нас охраняло. Вопреки моим ожиданиям, ни сигнала тревоги, ни охраны, ни просто каких-то препятствий на пути все не возникало. Но Разрешение не было панацеей, оно было шансом – в случае неправильного использования от неприятностей тебя ничто не могло защитить. Оставалось только надеяться, что пока мы все делаем верно.

Раксакаль, судя по бодрому шагу, подобные мысли не беспокоили – она была в своей стихии, твердо верила в магию Разрешения и чувствовала себя вполне комфортно.

Путевод шел молча, аккуратно переступая со ступени на ступень. Я подумал, что в Городе полно людей, которые сейчас отдали бы что угодно, чтобы оказаться на его месте. Мы называли их незванцами за непреодолимую тягу попасть туда, куда их не звали, – в заброшенные здания, в подсобные помещения метро, в канализацию. В темные дебри, проникновение в которые сопряжено с самыми разными рисками для жизни и психики.

От других шушу я слышал, что незванцев на самом деле заманивают Теневые. Поэтому их несет туда, где много Тьмы.

Всех подробностей я не знал, да и, признаться, был рад этому. Иначе сейчас это знание уничтожило бы остатки моего самообладания, и так висевшего на волоске.

Гретта, шедшая между мной и Раксакаль, тоже молчала. Иногда она оборачивалась на меня; ее лицо было мрачно. Видимо, она все еще думала над не слишком убедительным планом шушу.

Я тоже слабо себе представлял, как мы поедем на поезде. Я вообще слабо себе представлял метро. За всю свою жизнь я был в нем лишь пару раз, и то оба раза грелся в вестибюле, ярком и полном людей. Гревшиеся там же фоци даже поделились со мной сухарями.