9 сентября 2012 года
Ещё одна зима…
Ещё одна зима уже торопит осень.
Кто вспомнит листопад, когда от снега просинь,
когда, как панцирь, лёд и скользкие ступени,
и белая растёт подушка на качелях…
Ещё одна зима… Простуженно и наспех
уходит со двора под снег цветная скатерть.
Захвачена морозом, застигнута врасплох
ещё в бутонах роза. Как всё-таки жесток
приход зимы до срока! Скрипучий мёрзнет след,
а поутру сорока рыхлит стежками снег…
26 октября 2012 года
Имя
Хочу попробовать на вкус
твоё непрошеное имя,
и если ветер не отнимет,
то с этим именем проснусь!
Хочу я в небо запустить
его воздушным ярким змеем,
вернётся – небо опустеет
и будет без него грустить…
Хочу, чтоб ветер дал мне знать,
что для меня его звучание?
Оно ли встречи ожидание
иль боль, которой не унять?
Хочу попробовать на вкус
твоё непрошеное имя,
и если ветер не отнимет,
я с этим именем проснусь!
18 апреля 2012 года
Мосты…
Опять стена непонимания,
Опять ненужные слова —
Колючие, как расставание,
И словно в панцире Нева…
И, как Нева, они стремительны,
И наполняют всю меня.
И знак не нужен вопросительный:
Слова, слова… Одни слова…
Возможно, дело в интонации,
А смысл? Смысл может быть иным.
Домчит метро меня до станции,
И там друг друга мы простим?..
Не нужно слов для понимания:
Понятно будет по глазам.
И если есть у чувств название —
Мы не доверим их словам…
Стен обойдя непонимание,
Построим нежности мосты,
Мосты любви очарования
И наступающей весны!
13 декабря 2011 года
Фонари
Свет фиолетовый: город, проспект…
Снег, как беретки, ложится на все
вверх устремлённые фонари —
звёзды, горящие взаперти.
Вот уже город готовится спать,
двери домов перестали зевать…
Возгласы чуть припозднившихся пар…
Свет фиолетовый бархатным стал.
Ночь, погасившая в окнах огни…
В снежных беретках не спят фонари.
Тускло мерцают они, как в неволе
звёзды, что с небом уже не поспорят.
Свет фиолетовый – звёздная пыль…
Город уснул, обо всём позабыл!
30 ноября 2011 года
Ветер
Ветер холодный: колюч, неприветлив,
Сыплет крупу по всему Белу Свету.
Сеет повсюду снежные вихри,
Чтобы от них даже двери охрипли,
Чтобы скрипели они что есть мочи,
Нас запуская с утра и до ночи!
С ветром колючим и белой крупой
Небо седеет, и цвет голубой
Небом забыт! И теперь только ветер
Носит замёрзший, мерцающий пепел…
Что же ты, ветер, не знаешь границы,
Всех заставляешь укутывать лица,
Прятать их в ворот и щурить глаза,
Кажется даже, что мёрзнет слеза…
Только дверям это всё нипочём:
Двери нам рады и ночью, и днём.
Ветер холодный: колюч, неприветлив,
Сыплет крупу по всему Белу Свету…
Сеет повсюду снежные вихри,
Чтобы от них даже двери охрипли…
Нет! Не укрыться от ветра за дверью,
Всюду за мною он следует тенью:
Ветками громко в окошко стучится,
Бьётся в него перепуганной птицей.
Грустные песни в его завыванье,
Но не расслышать ни слов, ни названья.
Ветер, как пёс, что замёрз и продрог,
Жмётся, скулит и ползёт на порог.
Только в его эту жалость не верю.
Пусть остаётся один. И за дверью!
Я у окошка не стану грустить,
Шалью укроюсь и буду просить:
Пусть успокоится, угомонится
Ветер колючий, уснёт – и приснится
Ветру и парус, и белые чайки,
Что над водою сбиваются в стайки.
Пусть он игру затевает на море —
С волнами плещется, бьётся и спорит…
Тихо ему прошепчу: «Доброй ночи!
Спи уже, ветер, приляг на часочек».
Ветер, отбросив колючки, иголки,
Вмиг присмирел у раскидистой ёлки!
Ветер утих… И тотчас просветлело.
Снег прекратился. Но всё ещё бело
Небо, с которого сыпались крошки
Снежного пиршества в белой одёжке.
Утро едва распахнуло объятья
Нежного кружева снежного платья,
Ветер проснулся и снова кружится,
Ранних прохожих приветствуя лица.
Хлопнула дверь, выпуская соседей.