Она отчаянно пытался выбросить их из головы, уговаривая себя то по-хорошему, то по-плохому, а то насильно перекрывая коварный внутренний голос другими важными мыслями. И по-прежнему ждала в раздевалке до последнего.

«Может, ещё придёт? Может, заскочит по-быстрому? Или её Фил задержал?»

А потом по внутренней связи опять называли имя Крио: уже во второй или в третий раз, настойчиво требуя её появиться в указанном месте. И даже всегда спокойный, вялый Пан уже начал ворчать: «Где она там застряла?»

Вскоре в сознание Крио закрались другие страхи. Хоть раньше она не могла и подумать, что Николь способна так поступить, но липкие щупальца горьких подозрений настырно лезли под кожу, в обход оптимистических мыслей, и по затылку Крио бежали ледяные мурашки.

«Вдруг ничего не сказала мне? Вдруг уволилась? Вдруг закончилась практика?!»

И это, пожалуй, было самым логичным, учитывая близкую сессию.

Но Крио не верила, что Ника могла просто взять исчезнуть, не предупредив подругу. Тем более после недавнего происшествия, когда открылся такой невероятный нюанс её здешнего положения.

«Ну это уж совсем нелогично! К чему тогда вся эта откровенность?»

И снова ей приходилось бороться со страшными домыслами, вспоминая о таком безобидном с виду приборе, протянутом к ней на узкой ладошке.

«Нет, – уверяла она себя. – Тогда бы в «Симфонию» сразу что-то сообщили. Слухи расползаются быстро. Люм точно бы знал».

У Крио давно появлялась мысль поговорить с Люмом, но она всё не решалась. Стеснялась и боялся случайно выдать подругу, назвав её настоящим именем.

Были и другие догадки: «Вдруг, заболела?» И Крио начинала в деталях представлять себе, какие недуги могли свалить человека с ног в их безопасном, генетически улучшенном Городе, где болезни искореняют ещё в перинатальном периоде, обеспечивая формирующийся организм исключительной резистентностью к любым возбудителям.

И разум Крио опять возвращался к зловещим мыслям, перекатывая и теребя их, как вода в канализационных трубах катает туда-сюда железную гайку, стачивая её острые грани, не в состоянии вытолкнуть инородный предмет из системы. Или как язык постоянно возвращается во рту к месту ожога, боязливо прикасаясь к нему, не решаясь надавить посильнее и содрать верхний слой пузырька, но и не оставляя в покое. Забывая о нём на время, чтобы потом вновь вернуться и разодрать ранку, только-только начавшую заживать.

«Невозможно! Ведь до этого всё было прекрасно!.. Да нет… Никуда она не денется со своим нейм-шифтером! Никто её не спалит… Не может с ней ничего случиться! Ведь это же… Это же Мы! Гор-охране запрещено трогать студентов, так что всё будет норм… Ну, мало ли, что у неё за причины? Экзамены или рамсы8 с родителями. Когда всё наладиться, она точно придёт. Уже скоро. Ведь не может же всё длиться вечно! Если что, пойду к Люму, спрошу…»

– Крио Фотида, вас требуют к стойке администратора! – уже в пятый раз раздавался из динамика нетерпеливый голос.

И Крио подчёркнуто бодро выходила из раздевалки, подстёгивая себя конструктивными доводами и энергично размахивая в такт шагам свободной рукой, а в другой сжимая ручку кейса с инструментами. Девушка пускалась в путь по извилистому, но уже отлично знакомому лабиринту, чтобы попасть в подсобки за ресторанным залом, в котором они впервые встретил с Никой. А по пути оборачивалась к каждому пожарному выходу, к повороту и техническому коридору, с надеждой вглядываясь в полумрак.

***

– Какие друзья? Какие?! Отвечай! С твоих модельных курсов?! – кричал отец Николетт, потрясая перед ней кулаком с торчащим из него обрывком пластыря. – Всё узнаю, и всем будет плохо! А ну говори!